- Слушай, Константинович, ты не будешь возражать, может пусть наши бойцы тоже побалуются? А то сидят в заточении - скоро совсем отупеют.
- Конечно, Антон, - охотно согласился Воловиков, очевидно, испытывая то же чувство пресыщенной удовлетворенности, что и Мышастый, - обязательно надо позвать их сюда.
Мышастый набрал телефон Бугая:
- Бросай свои карты и иди сюда. И этого, Воловиковского, тоже с собой захвати.
Те примчались мгновенно, точно стояли за дверью, до того им уже обрыдло сидеть в этой самой времянке, протирая карточные рубашки до дыр.
- Ну что, Бугай, не желаешь ли поразмяться? - кивнул патрон на девиц, сидевших с ними за столом.
- Антон Алексеевич... - Тот даже руку к сердцу приложил, не найдя нужных слов; его массивная физиономия заранее расплылась в предвкушении удовольствия. К тому же за счет шефа, на халяву.
- Тогда выбирай, - великодушно предложил тот. - Любую.
Бугай не торопясь обошел весь стол, внимательно приглядываясь к девушкам, и выбрав из них единственную, пожалуй, полноватую, попросил ее встать. Затем обстоятельно оглядел ее с головы до ног и удовлетворившись осмотром, спросил у шефа:
- Куда ее?
Мышастый неопределенно махнул рукой:
- Да веди любую спальню.
Бугай чинно удалился, идя впереди своей подруги, которая послушно посеменила за ним. Оставался самбист.
- Ну а ты, Сергей, надумал кого-нибудь? - доброжелательно поинтересовался Воловиков.
Самбист, который с момента своего появления в зале не отрываясь смотрел на давно понравившуюся ему высокую черноволосую девушку, с которой проводил время Мышастый, мгновенно рванул к ней и каким-то ловким приемом закинув ее, едва успевшую выбраться из-за стола и только взвизгнувшую от неожиданности, на плечо, припустил к другой спальной комнате бегом.
- Да-а-а... Дела... - только и смог озадаченно протянуть Воловиков. Без комментариев...
Казалось, что резкий тренированный самбист обладает куда большим потенциалом, чем медлительный с виду Бугай, но Мышастый не зря выбрал в телохранители именно его, нимало не сомневаясь в любых его качествах, включая в том числе и потенцию. Поспорив с Воловиковым на бутылку редкого коньяка многолетней выдержки, он одержал убедительнейшую победу. С той же невозмутимостью и обстоятельностью, с какой выбирал первую девушку, Бугай до вечера смог осеменить всех шестерых, в то время как непоседа самбист сломался после четвертой; а может просто слишком много сил отдал первой, своей черноволосой красавице.
- Вот так-то! - подвел итог Мышастый...
Вспомнив тот давний эпизод, он сделал необходимые для себя выводы. Теперь он был уверен...
Сидя в плетеных креслах за таким же плетеным из прутьев столом, на веранде, так как внутри дачи было слишком душно и жарко, компания из трех старых товарищей не спеша прихлебывала кофе. Те же двое телохранителей Бугай и самбист - сидели поодаль за таким же, только меньшего размера столом, и опять резались в карты.
- Не тяни резину, Антон, - подал голос Воловиков, стараясь, впрочем, не слишком выказывать свое нетерпение.
- Помните те знаменательные три дня; те самые, которые мы провели здесь тогда, осенью? - спросил Мышастый, все время собиравшийся с мыслями и обдумывавший, с чего начать предстоящий непростой разговор.
- Это когда он, - Воловиков кивнул в сторону усмехнувшегося Желябова, - учудил? - Его голос слегка отдавал недовольством - фактически все долгое время, прошедшее с тех пор, эта тема являлась как бы запретной. Табу было наложено на нее без обсуждения, не сговариваясь - иначе с чего бы они дружили столько времени, если б не понимали друг друга без лишних слов. Им всем было просто немного стыдно. И совсем не потому, что они вдоволь наиздевались тогда над не смеющими проявить непокорность молодыми девчонками - это было ерундой. Ну кому придет в голову переживать за каких-то там смазливых дурех, которым, очевидно, просто на роду написано быть постоянно униженными?.. Скорее потому, что приоткрыли тогда друг перед другом свою истинную сущность, которую лучше было не показывать никому, так и держа ее самых в потаенных местах своего подсознания. Ведь все содеянное тогда их теплой компанией, им понравилось. Да еще как...
- Ничего, переживете, - ответил Мышастый своим же мыслям и глядя на удивленно уставившихся на него товарищей, объяснил:
- Я имею в виду, что не надо, ребята, друг перед другом прикидываться - мы есть именно такие, какие мы есть.
А мы одинаковые, иначе не были бы столько лет вместе... - Никто не оспорил это утверждение и он продолжил:
- Значит, примем это за аксиому? То, что в душе мы дикие пещерные люди, а совсем не те лощеные импозантные господа, какими все нас видят на всяческих там презентациях?
Ответом опять послужило общее молчание, которое было красноречивее любых слов, только Воловиков слегка покосился в сторону телохранителей.
- Ничего, им оттуда не слышно, - понял его опасения Мышастый. - Как бы там ни было, я все же намерен поговорить на эту тему.
- Да что там... - раскрыл, наконец, рот Желябов. - Антон, чего тут говорить? Ну хорошо, ты прав, потому что в душе я ... - Он запнулся. - Ну да, пещерный человек, как ты справедливо подметил. И действительно дал выход своим низменным инстинктам, выпустив в какой-то момент их на волю. А вы, - он обвел их взглядом, - меня во всем поддержали. А все потому, что вы сами тоже такие. - И, перейдя на веселый тон, спросил:
- А что, ведь совсем неплохо получилось? Антон, я как, в тюряге прижился бы? Умею ведь на глотку брать?
- Там партсекретарей не слишком жалуют, - ответил Мышастый враз помрачневшему Желябову. - Пусть даже и бывших. А вообще ты ничего, без этого там тоже не обойтись, - чуть смягчил он свою слишком резкую отповедь. - И вообще, повторюсь, мы есть такие, какие мы есть. И все... А ты молодец, ты ведь все хорошо тогда устроил. Черт его знает, что там было у Сидорчука с той малышкой. Может и действительно она тогда что-то не то ляпнула, оскорбив его, а значит и всех нас в его лице... Мы ведь не моложе, и стояк у нас такой же, как у него. А может, он и сам, - Мышастый поморщился, чего-то сглупил... Во-всяком случае, бить ее было вовсе необязательно, тут он конечно же переборщил.
- Да он вообще изрядный мудак, - наконец прорвало и Воловикова. - Я не знаю, о чем ты, Антон, собрался с нами вести разговор, но ты молодец, что его не пригласил. Все равно мы теперь встречаемся с ним все реже и реже. Не вписывается он в нашу компашку, мудаковат парень малость. Вот и тогда, действительно, учудил... - Он безнадежно махнул рукой.
- Ну да, - подтвердил Мышастый, - все из-за него. Весь кайф нам тогда поломал. В тот момент и так ведь нестояк был - запал-то уже не тот, а тут еще он со своей дурью настроение подпортил... Ведь эдак можно и вообще импотентом стать.
А Желябов молодец, выручил. - Он взглянул на него одобрительно:
- Враз двух зайцев убил. Так как узнать, кто там кого оскорбил, все равно не было никакой возможности, то ты и всех девок на всякий случай наказал, и Сидорчуку доказал, что вовсе необязательно было все решать так, как сделал он, рукоприкладством, все же мы не шпана какая. Можно было и так, без рук, поизгаляться над ними утонченно, показать этим девицам, кто они есть на самом деле в этой жизни - просто красивое мясо для утехи таких как мы и больше ничего, - да еще как нужно вести себя с клиентом. А станешь борзеть, враз поставят на место... Кстати, - внезапно что-то вспомнив, рассмеялся он, - я там навел справки после того случая... Ну так, через десятые руки, конечно, втихаря, чтоб никто не догадался, кто и зачем этим интересуется... Так вот: из шести тех девок, что у нас тогда побывали четверо в один момент из интим-сервиса сдернули. Только пятки засверкали. И ни денежные посулы сутенеров, ни даже угрозы, ничто не заставило их вернуться продолжить работу - вот так-то!
Рассмеялись и остальные.