— Я не уверена в том, что ты хочешь это услышать.
— Давай! Как иначе я пойму степень твоего позора? — она выкинула недопитый напиток в урну. Я поморщила лицо, мне было жалко и я не понимала такого транжирства, но не сказала ни слова.
— Вспомни, что такое экзорцизм. — блондинка задумалась и через пару секунд кивнула, — Только демон просит священника выйти из мальчика. — что же, чёрный юмор дано понять не каждому. А учитывая всю эту щепетильную тему с религиями и всем к этому относящемуся, я вообще старалась не выдавать такие глупости, хотя в моём арсенале их было не мало. Я даже была рада, что не вспомнила в тот момент шутку про церковь. Хотя я всё ещё не знаю, какая из них боле смущающая.
До Рины всё-таки дошло, она залилась хохотом и я была рада, что в её руках не оказалось стаканчика с напитком, потому что часть жидкости оказалась бы либо на ней, либо на мне.
— Из плюсов в этой ситуации, я могу предположить, что шутка Феликсу зашла. Он бы не стал смеяться, не понрався она ему. Особенно учитывая, какой он серьёзный парень. — серьёзный мальчик. Неожиданно для самой себя, я поправила в мыслях Нору. Слово парень, по отношению к 16–17 летним юношам было для меня не привычно, а мальчик звучало как-то по родному.
Шутка может и была дурацкой, а ситуация, в которой она прозвучало, было ещё глупее, но мне всё ещё нравилось наблюдать за смехом этого белозубого шатена. Я смущалась, иногда, но тем не менее, так заливисто смеяться при посторонних людях. Мои зубы не были идеальны, поэтому так широко открывать рот при смехе я могла себе позволить открывать только у стоматолога. А он смеялся так беззаботно, словно ему 5 лет и у него впереди вся жизнь. Как-будто на носу у него нет экзаменов, от которых зависит дальнейшая жизнь и нет проблем, нет ссор и недопониманий с родителями. И сейчас я подумала, что наверное не смогу так открыто больше смеяться не из-за моих неидеальных зубов, а из-за отсутствия в этом мире человека, рядом с которым я так хотела творить глупости и ни о чём не думать.
Настроение тут же упало и я даже была рада, что наш маленький шоппинг подошёл к концу, ведь гулять я точно больше не хотела. Мне захотелось завернуться калачиком в одеяло, как в первые недели после смерти мамы, и ни с кем не разговаривать. Я помню, с каким трудом меня вытащили из этого состояния. Входить в него обратно я не имела права. Да и давно в моей голове не проскальзывало таких мыслей. Наверное, это всё было из-за того, что моя голова была занята учёбой, и у меня не было времени как следует погрустить. А сейчас мне на это выделялась целая неделя.
Я даже быстро распрощалась с Риной, сославшись на дела, и сбежала в туалет, находящийся прямо у выхода из торгового центра. Позволила себе пару слезинок, умылась и вызвала такси до дома. А потом увидела сообщение от Артёма с предложением погулять и поняла, что это именно то, что мне нужно.
Конечный адрес сменился на парк, находящийся недалеко от нашей школы.
Двенадцатая глава
Феликс
— Зачем мы приехали в дом злюки-директрисы? — Кирилл нервно заёрзал на сиденье и кинул на меня недоверчивый взгляд.
— Какие есть предположения?
— Ну мы сюда точно не пирожки с чаем есть прибыли.
Я остановил машину в паре метров от ворот и вышел, Кирилл последовал моему примеру. Железные двери разъехались в стороны и от туда вышла моя любимая тётя, которая решила эксплуатировать меня сегодня в качестве няньки для своего любимого сына, которому недавно исполнилось 5 месяцев.
На самом деле он довольно милый ребёнок, правда когда спит. А спит он редко. Поэтому я предпочитаю избегать дом Александры Игоревны, как просит она обращаться к себе в стенах школы, — Кир не очень вежливо зовёт её Саньком — почти всегда, а если мне всё же приходится там побывать, то я предпочитаю поскорее ретироваться.
— Ты опоздал. — недовольно щурится Санёк, а потом перевод взгляд на Тюмбарова. — Здравствуй, Кирилл.
«И вам не хворать» — очень уж неразборчиво произносит парень, даже я с трудом смог понять, что он бубнил себе под нос. Однако, в лицо директрисы он молча кивает.
— Ну приехал же. — Александра Игоревна недовольно закатывает глаза и наверняка в своей голове обзывает хамом. Эта женщина меня с рождения недолюбливала. Наверное за то, что в детстве я выливал ненавистный абрикосовый компот в её новенькие туфли или за то, что стрелял в неё из водяного пистолета вместе с Киром. После последнего случая она начала использовать водостойкую косметику, а водяные пистолеты у нас в доме были запрещены, нас выгоняли с ними на улицу. Из-за кустов в людей стрелять было сложнее.