Эпилог
Спустя 8 лет
Феликс
Бандитка — хоть что-то в этом мире остаётся постоянным, потому что её прозвище полностью оправдывает себя до сих пор, — копошится сзади меня в шкафу, безжалостно выкидывая из него вещи, которые будут оставлены в России. На меня она повесила старые коробки, которые завалялись в клодовке ещё со времён студенчества. Они покрылись горами пыли, были испачканы какой-то краской и даже порваны кое-где от скотча, куски которого тоже присутствовали на картоне.
Разбирать старые вещи не самое приятное удовольствие, хотя Нора по-моему, ловит с этого какой-то вайб. Особенно когда вчера добралась на старых фотоальбомов, её даже на слезу пробило. Никогда бы не подумал, что она может быть настолько чувствительной.
Усаживаюсь на корточки, как только снимаю коробку с верхней полки, отдираю скотч руками и начинаю разбираться со внутренностями.
Какие-то старые бумаги, пара фоток нашей четвёрки с Киром и Риной. Все троя корчат смешные рожицы, а я стою с недовльным лицом, скорее всего перед этим они чем-то напакостили. Песочные часы — кажется, я видео их пару лет назад в старой комнате бандитки, у неё повсюду валялись безделушки. Всё это летит в ненужное, такое мы точно не повезём. Уже добираюсь до дна, на котором лежит чёрный бархатный мешочек с изображением марки Aston Martin, а так как у себя таких машин припомнить не могу, обращаюсь к своей жёнушке.
— Нора, твоё?
Она высовывает голову из шкафа и подходит ко мне, аккуратно усаживаясь на пол иядом со мной, что бы рассмотреть эмблему.
— Ты что, не узнал? — Элеонора забирает мешочек и раскрывает его, доставая ключи и несколько документов, а ещё коженный брелок, который я тут же узнаю.
Любовь Норы к мотоциклам не закончилась в старшей школе, поэтому на один из праздников я подарил ей сделанный на заказ брелок с номером, маркой, её именем и номером телефона. Она так бережно хранила его, что он до сих пор остался цел. Даже засунула его в мешок с ключами и документами. К сожалению, в данный момент она не может водить её любимые байки, и приходится довольствоваться поездками на машине даже не за рулём, но она с таким восхищением посматривает на каждый мотоцикл, который видит, что мне даже становится её немного жаль. Не представляю какого это — лишиться возможности водить свой любимый транспорт. Моя любовь к машинам примерно на том же уровне.
— Ты была на нём, когда мы познакомились. — наконец вспоминаю я с тёплой улыбкой.
Мы снова придаёмся воспоминаниям, обсуждая прошедшее время, что значительно и в который раз затягивает процесс разбора вещей.
Когда на телефон раздается видео звонок от Кира, так наши планы и вовсе откладываются. Особенно после появления Андрея — самого щекастого в мире ребёнка и по совместительству сына Кирилла, который первый из нас четверых стал родителем, что былт удивительно.
Мальчик угукает и издаёт непонятные взрослым людям звуки, махая руками и пытаясь отобрать телефон из рук отца. Вскоре в камере появляется и третий человек, мама Андрея — София. Забирает сына, здоровается с нами и быстренько смывается из комнаты.
Мы сидим посреди комнаты, в окружении коробок, одежды и вещей, и болтаем по видео-звонку, забив на все дела.
Наш переезд вновь переносится на день и я понимаю, что начать сборы вещей за две недели до вылета было самым правильным решением.
Рина будит нас своим звонком — потому что у неё другой часовой пояс и она постоянно об этом забирает.
Крахтя Нора выбирается из моих объятий и мягкой кровати, заползая в тапочки и пробирается на кухню, переговариваясь с Катей.
На следующий день бандитка вновь возвращается к разбору одежды, а я снова сижу в окружении коробок из кладовки.
— Как думаешь, я полезу в это платье? — она машет перед мои глазами какой-то мини-тряпкой, с дыркой вверху и внизу чёрного цвета.
— Это платье? Где у него хотя бы лямки?
Бросаю взгляд на Нору снизу вверх, продолжая разрезать скотч на коробке.
Она закатывает глаза.
Никогда не видел, что бы она его надевала. Мне всегда казалось, что Нора предпочитает длину миди из-за своих комплексов, которые мы вместе поборолили.
Я так много не знаю о своей жене, усмехаюсь про себя.
— Ну, Лекс! Влезу или нет?
— Нет, Нора, — передразниваю её, — не влезешь, вас же теперь двое.
Шутливо тыкаю пальцем в её голый выпирающий живот, усыпанный родинками, которые я люблю целовать теперь не только в качестве ласки, но и в качестве единственной связи с моим будущим ребёнком.