— Что-то ещё, Тимур? — решил Хромов разорвать тягостное молчание задумавшихся, каждый о своем, мужчин.
— Ну-у... как сказать? Потом и Сомова ещё пришла.
— В смысле? — слегка поперхнулся Некрасов. — Он ещё и дочь генерала Сомова, гхм, принял? Нет? Или погоди, она застукала их? Скандал, что ли, устроила?
— Нет... эм, короче говоря, эта вот, уж действительно странная девушка, пришла в самый разгар, конечно, но так и замерла на лестнице, узрев это вот всё. Однако шума в итоге не подняла. Рыдала себе тихонько всё-то время, пока её ненаглядный кровать с другой ломал, ну и, подглядывая за ними... яростно самоублажала себя. Так, в общем, и не дала знать о своём присутствии, тихонько удалившись после всего. Ну а на утро, что характерно, была очень умиротворённая и счастливая, что ли. Говорю же, странная.
— Дурдом, — не умолчал Хромов.
— Это не наше дело, — чуть подумав, заключил Некрасов. — Пусть Артур Германович сам со своей дочкой разбирается. Вот только не я буду тем, кто доведет до него о закидонах его сокровища. И вам не советую.
— Внимание — объект выходит! — чуть опередив Хромова, сообщил вдруг лейтенант Киреев.
— Она не одна, — поморщился майор, глядя в окно.
— Так, все собрались! Работаем тогда по плану «Г», — быстро сориентировался полковник Некрасов.
— Принял! — отозвался Хромов, прежде чем потянуться к тангенте и по рации передать приказ Клюеву с Тарасовым.
****
Примерно тогда же. Школа.
— А че-го-о это ты тут с за-кры-ы-тыми гла-за-а-ми сидишь, а, Слав? — обнаружив-таки уединившегося во время большой перемены Силина, теперь забавно растягивала некоторые слоги и мило игралась с темпом да интонацией едва сдерживающая довольство Кристина Рогова. Но не смотря на всю эту игру, было очевидно, что девушка чуть запыхалась, так что не могла она, чисто случайно прохаживаясь мимо с заложенными за спину руками, вдруг увидеть и завести игривый разговор с одноклассником. Который, в свою очередь, в упомянутом нетипичном состоянии сейчас развалился на лавочке за школой да ещё и перед кучкой какого-то то ли пепла, то ли праха, ну и с парой неспособных не привлечь внимания блестяшек у себя на коленях. — Что де-е-елаешь, такого инте-ре-е-есного?
— Ой, какие красивые колечки, — тут как тут и Валерия Котова возникла. Тоже слегка растрепанная, но в целом удовлетворенная тем, что ОН не ушел, ну и не преминувшая вот — вслух восхититься теми самыми «блестяшками». Причем не только на коленях, но и на некоторых пальцах у невозмутимо продолжавшего сидеть с закрытыми глазами собеседника. — Ух ты! А они, смотрю, не золотые, как у всех нас. Да и не серебро, как на правом мизинце у тебя. Что это, Славочка?
— Ну ты что, не видишь? Платина это! Хотя, вон, есть и вкрапления золота, кажись. В завитушках, — важно поправив очки, с бесподобной интонацией заявила Эльвира Сомова, которая бесшумно подкралась сзади и, перевесившись через плечо ненаглядного, трогательно заглядывала теперь ему в лицо. Ну и слегка алчно на сверкающие безделушки, заодно. — Надо же, какие затейливые украшения. Ах, вот бы и мне такое.
— Это не платина, — нагло и как-то по свойски теперь, что ли, растолкав прочих да подсев к юноше, расслабленно выдала Елена Прекрасова. Вот только чем дольше она изучала предмет обсуждения, тем более задумчивой становилась. — Можно ближе глянуть?
— Эй, Прекрасова, а ну не липни к нему, или тебе... Стоп, что? Да ладно. Та-а-ак! — возмутилось было фигуристая блондинка внезапной бесцеремонностью мелкой брюнетки, но не догорив, похоже, осознала причину и угрожающе теперь уперла руки в бока. А обведя испытующим взглядом окружающих, остановилась им на прячущейся за бликами очков и выдала. — Сомова! А ты почему отвернулась? Не удивлена ведь, как погояду. А ну, колись, рыжая! Молчишь? Ну понятно... Ты видела, Кристиночка, что творится? Пока мы тут(всхлипнув), они там — уже́(с надрывом)!
— Да пофиг, — равнодушно отмахнулась высокая брюнетка. Но чуть подумав, эмоционально прямо-таки потребовала с едва ли не угрозой. — Слава, я хочу движ!