— Юность взыграла. Всё спешат куда-то. Похищенный Ракитиным компромат, кстати, вернули? — припомнил ещё об одном нюансе старший.
— Да. И флешку, зашитую в матрас. И то, что ждало своего часа во вроде бы как бесконтрольной(ухмыльнувшись) сети, куда было загодя выложено нашим наивным пробудившимся, до смешного избалованным возможностями прошлого своего высокоразвитого техномира. Да-а, Арсен, если так и дальше пойдет, то и вправду молодежь наша со временем превратится вот в таких же Ну́бсов Ри́мбсов. Мда, яркая индивидуальность, уникальная и бесценная, для него ясен пень, личность, псион, как-никак, ранга аж «С8» и целый техник 3 класса мелиорационных систем корпорации «Свет Чада», колонии «Дальний Приют» на планете «3/18-Ку76Пи31Фи84...» и что-то там ещё.
— Тем не менее, товарищ генерал, ни его наивность, обусловленная средой обитания, ни должность старшего помощника младшего подавальщика где-то на задворках Тмутаракани, ни, в конце концов, смешной уровень владения псионикой — не помешали ему бодро повертеть на своём причинном месте весь Хо́лмицкий отдел «С». Не так ли? — нахмурился гость, когда брюзжать уже начал его немолодой собеседник.
— Всё так, товарищ генерал. Всё так, — вздохнув, поскучнел хозяин кабинета. — Будем осторожнее.
— А насчёт молодежи и будущего Родины скажу тебе словами моей первой жены, британскоподданной: «Ой-вей, на наш век хватит. И тебе и таки нам. А потом — хоть потоп. Желательно в той области, где компании наших с тобой, эм, меценатов получат контракты». Эх, неплохо ж я тогда секретов нашего темного тоталитарного прошлого загнал свободному миру(мечтательно). Ну ладно, Вань(взглянув на часы). Готовь все материалы — есть тут много ещё об чём поговорить и что обсудить. После доклада(глазами на портрет) приглашу тебя к себе.
— Брать чё?
— А это будет уже зависеть от того, за что держась вернусь. Всё, мне пора.
Глава 10
ГЛАВА 10
Приблизительно в то же время, в классе Силина.
— Вот урод! Да ещё и такую красотку убил, козёл! — нажав на паузу и едва не отбросив в гневе смартфон, злобно выпалил Козин, чернявый приятель Бокова, когда практически досмотрел уже очередной ролик из множества подобных в сети о сегодняшних событиях в Нижнем Миргороде. На упомянутом видео некий лохматый шатен возмутительно подлым ударом как раз всаживал свой светящийся клинок в грудь прекрасному золотокудрому созданию, спустя миг и прямо перед обращением в прах, мистически засветившемуся золотым сиянием в форме эдаких ангельских крыльев, и потому оставившему после себя не образ жуткой старухи, а тот, который и сложился у, мягко говоря, негодующих зрителей. — Убил бы гада!
Стоящий рядом рослый русоволосый собеседник, тот самый Боков, лишь мрачно промолчал, но в целом был согласен с одноклассником, который столь импульсивно давал оценку гибели княгини, ну и вместе с тем, должно быть, негодовал по поводу краха княжества со всеми сопутствующим последствиями для подданных, наверняка примеряя подобное на себя.
— Как же они теперь там все, а? Ну, без способностей, в смысле, — чуть сильнее прижавшись бедром к нравящемуся ей Бокову, с трогательно расстроенным видом, что аж захотелось обнять и утешить, озвучила причину своей озабоченности розоволосая Коржова. И, как видно, вовсе не кончина прекрасной Рахмановой, а именно что судьба ее экс-подданных и, соответственно, экс-колдунов взволновала сердобольную одноклассницу, чья способность менять цвет чего угодно хоть и была не самой-самой, но всё ж предполагала определенные перспективы при продуманном применении, а потому даже потеря такой — для кого-то трагедия. — Это так жестоко.
— Да уж, — не умолчал смазливый кудряш Изюмов, не так давно «бившийся» с Боковым на дуэли. Ну и потом ещё раз пятнадцать, но уже на Дуэли. — Прикинь, Сестрицына-сан, если б у тебя вдруг твоё целительство отняли! А?
— Ой, мамочки! Я ж не смогла бы вас больше подлатать, мои хорошие, — очень артистично схватилась за щеки нескладная кареглазая шатенка, которая до этого томно и, по её мнению, очень эротично обмахивалась тетрадкой словно какая-нибудь по меньшей мере роскошная голубоглазая блондинка, а то и экзотичная лиловоокая обладательница нежно-розовых кудрей с бюстом... явно побольше. При этом она недобро глянула на липнущую к Бокову Коржову, чем, можно сказать, и объяснила всё еще родной цвет своих волос. — Страшно жить.