К слову, восстанавливать энергонить к амулету на шее Силиной не пришлось, потому как непослушная мать, так и не удалившись далее чем на пять метров, не оставила сына-грубияна, пока тот в смраде, кое-где уже разлагающихся, нередко детских тел судорожно боролся за жизни хоть кого-то из них все последние... трудно сказать сколько времени, в общем.
И вот, из леса, если судить по здешнему светилу, то с северо-запада, наконец показалась отчаянно мчащая к поселку парочка вовсе не волков. И пусть это как раз они надрывно завывали по-волчьи, но были такими же, как и копейщицы, высокими поджарыми сероухими юнцами с копьями. Более короткими, чем у упомянутых, и с наконечниками уже явно из местного дрянного металла, а не, как теперь отчетливо видно, принесенного с Земли равнодушной сволочью Масловым.
«Хотя рано гнать на Мишу, вся вина которого пока лишь в том, что он тут по уши в говне "курортничал". Ведь потоки беженцев могли начаться уже после его гибели пять дней назад. В пользу чего и состояние ран, преимущественно совсем свежих. Хотя и застарелые увечья у некоторых имелись. Видать, от этой неведомой напасти бедолаги не первый раз в исход пускаются. Так что то, что Миша не выдал своей "сесурити" хотя бы охотничьи ружья — ещё не означает, что наплевал или зажилил. Просто могло не быть особой в том нужды, ну и выстрела в спину мог побаиваться. Хотя, блин, если судить по худобе окружающих, с провиантом у них тут не очень довольно давно уже, и сама, сука, совесть велела как-то подсобить в охоте, рыболовстве и сельском хозяйстве местным, которых наверняка бъедал. Урод!» — думал Силин, уже явив лук из кольца на левом среднем пальце. Тот самый, который авансом ему разблокировала Заболоцкая. А следом приготовил и оба колечка со стрелами, то есть на правых среднем и большом пальцах. Кольца, кстати, самоподгоняющиеся. Именно поэтому вместо уже занятого Огнестеной безымянного пальца, кольцо с альтернативными стрелами лучницы Лиу, которая носила его как раз там, было надето по-своему, то есть на большой.
— Слав, так эти «волчата» — наши разведчики, что ль? — всматриваясь, отвлекла от раздумий готового к бою сына мать. — Они, вон, тоже босые и в этих своих подпоясанных мешках с прорезями для рук и головы. То есть как и у большинства местных.
— Не обязательно. Одежда тут у всех такая может быть, отличаясь качеством ткани, драпировкой и всякими навешанными украшениями, — не спеша накладывать стрелу, ответил сын держащей руку на кобуре женщине. — Но ты, похоже, права. Это и вправду дозор, я так понимаю, выставленный на ночь поселковыми.
— Получается, серохвостые у них тут типа силовиков?
— Скорее, охотники. Но да, они самые высокие и, как сказали бы на Земле, спортивные. Вон, как улепетывают от...
— Дай-ка мне лучше автоматик, Слав, — увидев то, что следом за «спортсменами» показалось из леса, к её чести сдержанно попросила, а не истерично потребовала Софья Самуиловна.
Глава 3
ГЛАВА 3
— Какие же они страшные, Слав! — приняв «Калаш» с уже заботливо разложенным прикладом, иначе в Кармане он не помещался, дала Силина старшая оценку внешнему виду показавшегося наконец противника.
— Эт да, — согласно покивал Силин младший, и вправду с каким-то неосознанным содроганием глядя на мчащих к ним из леса нескольких подобий, по мнению юноши, безобразной породы кошек сфинкс.
Только эти были уж никак не декоративными, а однозначно дикими хищниками, ибо пропорциями, скорее, напоминали камышовых котов или рысей каких-нибудь, то есть с длинными мощными лапами. Да и размерами заметно крупнее. Но подсознательный ужас рождало то, пожалуй, что кошкоподобные были не мило меховые, а отталкивающе кожистые, в эдаких складках. Да ещё и с эффектом хамелеона, судя по всему. Короче говоря, наверняка живучая, явно шустрая, юркая, гибкая и при этом способная развить высокую скорость на прямом отрезке немаленькая такая когтисто-клыкастая пакость. Ещё и далеко не в единственном числе.
— Слав, ну же! Иначе они мальчишек... — договорить мать не успела, так как сын спустил тетиву.
Лук из кольца распрямил чуть светящиеся голубым дуги, что изрядно нервировало Силина, ибо уж очень демаскировало, ну и в тот же миг чуть ранее материализовавшаяся точно такого же вида стрела не то что умчала к цели, она с хлопком преодоления звукового барьера тут же в ней и оказалась. Ещё и оставив после себя весьма кинематографичный след, подобный дрожащему в эдаком мареве лазерному лучу, пусть и на краткий миг, но вполне достаточный, чтобы отметить его наличие. Ну а ту кошкоподобную тварь, которой не посчастливилось стать объектом первоочередного внимания лучника, просто разорвало, когда она, уже настигнув чуть подотставшего из «волчат», вот-вот готова была прыгнуть ему на спину и впиться клыками, даже с сотни метров отчетливо видно насколько же крупными на фоне прочих размеров. Однако ошметки цели, которую столь метко поразил, можно сказать, первый раз в руки взявший лук лучник, вовсе не разлетелись, чтобы чудовищно «изукрасить» буйные травы того пространства, что отделяло опушку дремучего леса от склона холма с поселком, где сейчас занял позицию его новый синьор. А все эти вот «брызги» ещё в полете словно бы изъела, растворив и превратив в прах, некая серая жуть, в номенклатуре стрел из кольца так и называвшаяся наряду с «Огнем» и «Молнией» оттуда же. Данный поражающий фактор, как уже понятно именуемый «Прахом», в отличие от подобно огнешару взрывающегося первого и испускающего цепную молнию второго, способен превратить в пыль, в пепел, труху, тлен, прах, в конце концов, всё то, куда попадет. И не важно, будет ли это податливая плоть, непокорная ли твердь укрепления, или же несокрушимая броня — всё в радиусе полуметра окажется пожрано незнающим жалости прахом, который вертеть хотел на известном месте «наивную заучку» Физику. Если она, конечно, не под защитой того, что на планете Земля, как, впрочем, и на любых других, чьи жители ещё не выбрались со дна гравитационного колодца, именуется там магией или как-то сходно по смыслу.