Эта же энергия, как несложно догадаться, и позволила, напитав да усилив мышцы сына, затормозить своё падение, чтобы тут же поспешить спасать мать, более не прикрытую защитой, так как далее чем в пяти теперь метрах от него находящуюся:
— Убью, тварь! АААААА!!! Сюда! Сюда иди! Порву тебя, бл... — истошно голосил Силин, всячески пытаясь привлечь внимание к себе, дабы чудовище не сделало его сиротой. Недавно обретшего мать Кима — снова, а только сейчас осознавшего какой же он был дурак Славика — вообще.
От гнева и утраты контроля аж слепящей «светопалкой» из правого кольца шумный юноша не глядя снес голову коварно подскочившей со спины мелкой кошки. Затем отмахнулся от её товарки, спустя миг также примчавшей, но теперь не способной более на такие вот активные телодвижении, ибо без задней половины тела оно как-то несподручно. Ну а проделав всё это, Силин на ускорении помчал вверх по склону, в чем ему помогали усиленные мышцы и пульсирующая в голове мысль: «Только бы успеть!»
На верху же, тем временем, его ждала насмешливо щурящаяся умными глазами почти копия мелких кошаков, вот только у этого шкура потолще, что выражалось в менее вислых уродливых складках голой и, чем ближе тем более явно, что чешуйчатой кожи, которая ещё и меняла окрас словно у хамелеона. Однако это была явно не рептилия, в пользу чего — не только явно кошачьи морда с общими формами тела, но ещё и определенно теплокровность с расположением конечностей под туловищем, а не сбоку, как нас всех учил когда-то учебник Биологии. Правда, хвост у этой вот тощей гепардоподобной, но явно покрупнее твари был далеко не кошачьим, а словно у динозавра какого-нибудь. Сюда же — гребень по позвоночнику и всей длине этого самого хвоста, что очень уж органично сочеталось, да и вообще смотрелось, в паре с шипом на конце, который не просто опасно выглядел, а натурально внушал какой-то прям животный страх и ужас.
Ну или же, похоже, это сам монстр обладал некими ментальными способностями, которые позволяли ему любого обратить в бегство и заставить, если б не гнев и желание сына защитить упавшую и всю сжавшуюся сейчас на земле мать, мчать без оглядки отсюда и до обеда. Хотя в случае жертвы — как раз потерять волю и, сжавшись комочком, скулить от бессилия в наивной надежде, что всё это скоро закончится. Вот только конец этому ужасу положат, скорее всего, клыки саблезубого доминатора.
— Шчхииииишшш!!! — вдруг раздалось откуда-то позади «котозавра» то ли грозное шипение, то ли воинственный визг.
Удивительно, но именно нечто среднее между этими, на первый взгляд, несовместимыми звуками огласило округу. А в следующий миг та самая, если отмыть, то наверняка окажется рыжей, лисохвостая девица с культей из мешкоподобной туники с изрядными прорехами, шипя-визжа, вдруг резко выскочила откуда-то и отчаянно кинулась с зажатым в оставшейся своей левой руке копьём прямо на спину чудищу. Увы, но лишь лениво отмахнувшемуся хвостом и нанизавшему на его жуткое шило безрассудную босоногую мелочь. Ту, которая зачем-то вот решила, бесспорно вызывая уважение своими волей да решимостью, что пересилили ауру ужаса монстра, но все же так бездарно разменять собственную жизнь на... конкретно для неё ведь неведомо что по сути. А в результате лишь дало повод самодовольно рыкнуть словно упивающейся этим обстоятельством умной зверюге, которая, кстати, явно осознанно продолжала находиться на расстоянии удара лапой от пришибленной внушением ужаса и всей сжавшейся калачиком Силиной старшей.
И на этом драма, увы, не окончилась, а события, которые долго описывать, но заняли секунды, продолжали удивлять своей насыщенностью Силина младшего, негодующего по поводу столь нелепой жертвы рыжей, но и благодарного ей за выигранные лишние мгновения, пока он все ещё мчал вверх по склону. Но не успел, так как на конце хвоста явно играющегося с ним монстра, прямо-таки образуя откровенно жутковатый шашлык, вдруг оказалась еще одна жертва. Повторила судьбу рыжеухой её белоухо-голубоволосая чумазая подружка, уже, получается, оклемавшаяся и, пусть видно, что без особой охоты, но с твердой уверенностью последовавшая-таки за столь отчаянной своей напарницей по этому безумию, дабы отдать, по их мнению, долг жизни. И хоть вторая девица была, очевидно, более холоднокровна, осмотрительна и явно расчетлива, во всяком случае в сравнении с первой, а также вполне могла похвастаться хвостом в тему, так сказать, но всё ж она никак не тянула, должно быть из-за излишней худобы, на полноценного полного песца, который должен бы был прийти к жуткому кошаку в результате ее действий. Увы.