Наушники, к слову, были надеты просто вокруг шеи, понятное дело, не столько по причине изумительного слуха звероухих, сколько из-зз формы этих их нетипичных ушей, которые, к тому же, были сейчас где-то в глубине того лохматого образования, что в данный момент венчало их с пониманием отнесшиеся к такой вот конспирации головки.
— Оно точно летает? — в который уже раз переспросил хозяина крылатого агрегата неприветливый байкер, с сомнением поглядывая на то, на чём им всем предстоит пролететь почти сотню миль, дабы оказаться в Уиллоу Крик, где как раз, по последним данным допрошенных военных, и находится поехавшая герцогиня Серебряная, методично двигающаяся к Анкориджу, не оставив без внимания ни одного населенного пункта по пути. — Ты нас не угробишь, амиго?
— Моя Бэтти — лучшая! — не досказав «из того что есть», с оскорбленным видом заявил пожилой мужчина с руками в масле, который, с его слов, ранее отказался от эвакуации и пожелал остаться в родном Бэлтвуде, воспользовавшись лозейкой и убедив власти, что, как пилот с огромным стажем, здесь он будет на своем месте. — Я летаю на ней вот уже... эм, и за всё это время моя детка ни разу меня не подводила.
— Смотри, старик. Если я разобьюсь, то оживлю тебя, а потом ещё раз убью. Но на этот раз многократно больнее! — сообщил отчего-то поверившему авиатору о ждущих его перспективах странный террорист. — Потом, конечно, еще раз оживлю, но хромать ты от этого уже не перестанешь!
А ещё через какое-то время безотказный, по заверениям владельца, самолет успешно долетел-таки на сверхнизкой высоте до пункта назначения и там, качественно сев, тут же выпустил пассажиров с их багажом. Ну и теперь вот уже взлетал, унося своего довольного пилота, который, как и обещано, был вознагражден некой суммой ворованных, ясное дело, американских денег. Банкоматы-то — лишь с виду прочные, но напитанным Круа клинком режутся подобно маслу.
— За мной! — скомандовал колоритный предводитель не менее яркой парочки и тут же направился к ближайшему ангару, катя за собой один из трех больших чемоданов, а веса объемного рюкзака за спиной будто бы и не замечая. — Не зеваем, девочки, потом будете глазеть.
— Слава-ту, а как в плейлист добавить этот музяка? — догнав решительно шагающего по полосе ненаглядного, поинтересовалась у него Рука, которая не просто уже привыкла к местным «чудесам», но и, как видно, даже стала продвинутым пользователем некоторых из них, как например, своего нового иксФона, в этом мире поддерживающего карты памяти. — Вот тут, смотри.
Унка же, ещё и словом не обмолвившаяся за всё время знакомства, хоть и не подала вида в заинтересованности вопросом Рыжеухой ныне блондинки, но свою, аналогичной сейчас масти, головку тоже повернула, а сокрытые шикарными кудрями белые ушки навострила, а свой модный гаджет последней модели ласково украдкой погладила.
— Вот так, — не останавливаясь, пусть и чуть замедлившись, показал как надо Силин, с непереводимой приставкой «-ту», что, должно быть, означает что-то наподобие «-сан», а то и вовсе «-сама». Вернув же смартфон понятливо покивавшей хозяйке, добавил. — Надо бы вас нормальному языку учить. Вон, на лету ведь всё схватываете. Адаптируетесь, опять же, легко. Даже во время перелета совсем недолго визжали от восторга. Хм(задумчиво), и метаболизм у вас... весьма шустрый. Эм, Рука, а тебе сколько лет? Даже не так. Как долго у вас старики могут жить?
— Мне двадцать шесть вёсен. Но я уже совсем взрослая — ты не думай! Из самых старых — я знаю только мою прапрапрабабку, которая жила сто восемьдесят, эм, три, кажется. Но устала и потому ушла в лес. Но, вообще, я мало кого знаю, кто так долго бы жил. Хищники, войны, болезни, ... родственники, которые тоже хотят стать Мигуль, — пусть в конце запнувшись и вздохнув, но в целом с непринужденным видом оттараторила персиковоокая. При этом поразив собеседника не только озвученными числами, что всё же ещё стоит уточнить, дабы элементарно избежать недоразумения из-за неверного перевода терминов и вкладываемых в них понятий, но и тем, что недавно ещё босоногая замарашка в дырявой грубой тунике вообще способна считать, причем до бо́льших значений, чем пальцев у неё на руках. А когда топающая рядом молчунья Унка пнула подругу локтем, задумавшаяся о чем-то невеселом Рука встрепенулась и поспешно добавила, снова беззаботно треща. — Но Буроухие, конечно, очень редко когда даже до ста доживают, а у Сероухих и вовсе старейшин изгоняют, когда те перестают с охоты приносить добычу, так что — ещё меньше. И да, Унке — сорок се...