****
Пару дней спустя, Воднинск.
— Ты проснулся, любимый? — из-под правой руки спросила блондинка Валерия Котова.
— Доброе утро, дорогой! — из-под левой — брюнетка Кристина Рогова.
— Тебе сразу кофе, или как обычно? — запустив руку в семейки с сердечками открывшего глаза юноши, поинтересовалась у него с груди рыжая Эльвира Сомова.
— Не, давай кофе сначала, — зевнув, чмокнул Силин каждую из этих вот, отчего-то, внезапно, делящих с ним постель и, похоже, вполне искренне опять любящих его девушек из изначального трио. — Я пока в душ и... Чё эт вы на меня так огорченно все смотрите? Ну ладно-ладно. С тебя — кофе, а вы обе — так и быть, потрёте мне спинку. Думаю, успеем перед уроками и «как обычно», и позавтракать потом. Так что в темпе, девочки!
— Ага, я быстро, — мигом умчала на кухню Сомова, а уже оттуда прокричала. — Только вы без меня не заканчивайте!
— Замётано! — заверив уже звенящую посудой «хозяюшку», направился куда и сказал, как видно, справляющийся со своими обязанностями гаремодержатель. Ну и по совместительству напрочь, похоже, позабывший о своих «цкынь» неверный «цнынь», вожделенному отпуску которого, судя по всему, что-то или, скорее даже, кто-то весьма находчиво воспрепятствовал. — А вы не отставайте.
— Ах, затейник, — порочно облизнулась Котова и, притягательно колыхая прелестями, последовала за любвеобильным одноклассником.
— Ох, проказник! — подмигнула не отстающая Рогова и ущипнула за каменный зад оного.
— А то! На том и стоим! — стягивая трусы, во все тридцать два довольно оскалился ни словом, кстати, не обманувший Силин.
Как видно, отчего-то какой-то не такой теперь, как ещё пару дней назад. И что странно, это ни капли не смущает никого из его подруг, ещё более не таких.
Глава 18
ГЛАВА 18
Ещё пару дней спустя, Холмск.
— Рняйсь! Смиррр-на! Бойцы, это называется автомат Калашникова...
— Не торопимся мы, Ким Кузьмич? — спросила молоденькая конопатая девушка с серьезным взглядом и железным характером у подошедшего к ней невысокого юноши. При этом она с задумчивым видом наблюдала из тенёчка за тем, как неподалеку их сверстник, стоя посреди эдакого импровизированного плаца, демонстрировал оружие перед строем с трепетом внимавших ему звероухих. В общем, проводил занятие по НВП. А может, уже и полноценный КМБ. — Как считаете?
— Нет, не думаю, Валентина Вилленовна, — без сомнений ответил конопатой обладатель тяжелого взгляда человека, пережившего войну и своих детей. Но взгляд этот неуловимо потеплел, как только был обращен к собеседнице. А кивнув на звучно вещающего на плацу парнишку с автоматом, он продолжил. — Согласен с полковником Ивашутиным, и считаю, что в самый раз. Иван Митрофаныч не первый день на белом свете, и уж что-что, а дело свое он знает и исходит из собственного завидного, прямо скажем, опыта. Опыта фронтовика и орденоносца! Я не первый год знаю Ивана, и уважаю его и его мнение. Замечу, более чем компетентное в данном вопросе. Да и, в конце концов, политзанятия я исправно провожу с личным составом будущего отряда, хм(весело) пролетарского гнева имени Розы Люксембург. Как назвал наш шутливый благодетель формируемое из местных подразделение для противостояния оргской угрозе и для освобождения уже плененных завоевателями товарищей, родных и близких этих вот весьма и весьма мотивированных добровольцев. Вон, как слушают. Каждое ведь слово жадно ловят, хотя язык толком-то и не освоили ещё. Так вот, а если мы не упустим момент и постараемся как следует, то и идеологически верно подготовленных добровольцев!
— Мда, Силин — тот ещё шутник, — с непонятным выражением лица глядя на звероухих в камуфляжных... туниках, в ответ задумчиво произнесла Громова.
Та самая, фигурировавшая в докладе Тимура Киреева о лишившемся ног Жоге, пенсионерка-медик, которая, став колдуном-целителем, вернулась в строй и даже возглавила впоследствии Воднинскую железнодорожную больницу. Ну и параллельно принялась собирать единомышленников да возвращать здоровье им, теперь, как видно, ещё и вторую молодость обретшим. Наверняка, не без содействия одного любителя «подсматривать» чужие способности.