— А что касается школы, то там — всё, как всегда. Скукотень(зевнув). По этикету и политологии — неуды схватил(отвернувшись к окну). По конкуру и фехтованию(воодушевленно) — сегодня отлично, причем по второму — даже с плюсом! Физика — зачет. С натяжкой(вздохнув). Математика(задумчиво) — последнее время что-то совсем не дается. Чего-то словно не хватает. Эм, стимула какого-то, что ли(почесав затылок). Да и препод... препод, короче, а не тяночка. Как по Физре, например(с ухмылкой). Ну, которая ещё очень хвалит меня за моё, как она сказала, врожденное умение ездить верхом. Я ведь на коня только в нашем новообразованном лицее впервые и сел. Ох, а как она верхом ездит! В своих обтягивающих штанишках-то(натурально облизнувшись). Уммм, загляденье... Ай, я ж шутя, Лер. Чего щипаешься? — возмутился Силин, с негодованием указав Котовой на «ранение», а также потерев и ушибленное место, после пинка Роговой локтем в бок, ну и заодно подмигнув странной Сомовой, которая от участившегося дыхания раскраснелась и даже закусила губу. — Кроме вас, мои хорошие, мне ж никто больше и не нужен! Вон, даже ж с прекрасной Прекрасовой не мучу. А это, я вам скажу, достижение! О, приехали. Выходим. До завтра, Лен, Тимуру привет.
И быстренько сбежал, даже не дожидаясь того, как перед ним будет открыта дверь лишь скептически улыбнувшейся на эдакий завуалированный комплимент Еленой Прекрасовой. В фуражке.
Однако далеко уйти проказнику-Силину не удалось, так как на входе в отведенное ему с гаремом левое крыло дворца юношу дожидалась горничная. Не самая обычная, прямо скажем.
— О, Кицни, привет, — на ходу поприветствовал Сизоухую Силин. — Смотрю, всё хорошеешь и хорошеешь. Не надумала ещё пойти в мои персональные горничные? Нет? Зря. Там, глядишь, и... эм, карьерный рост(громким шепотом) не за горами(украдкой заозиравшись). Шучу, конечно(натужно громко). Я у вас, девочки, быстроногие вы мои, такой шутник, такой балагур и... Только без рук, Кристиночка! И без когтей — у меня кожа, знаешь ли, чувствительная. Эльвирчик, не теряй сознание, милая. Кицни, лапушка, дай ей платочек — кровь из носа вытереть. Лерунь, верни садовнику метёлку! Вот так. Ты ж всё равно(хрюкнув) летать на ней пока не умеешь, как и положенно всем ведь... Шутка!
— Господин! — всё ж не дала умчать что-то совсем утомившему нас своим шутовством Силину прочистившая горло «кошка» в костюмчике горничной. Ну и продолжила, причем на чистейшем здешнем языке, пусть и с забавным урчаньем-мурчаньем. — Васмя приглашает ваша сестррра. Она в оранжерее. Прррошумя.
— Что ж, девочки. Как видите, вынужден откланяться. Дела-с, — поправив сбившийся галстук и застегнув блейзер с гербом на груди, чинно распрощался балагур с троицей ревнивиц. А затем обратился к личной горничной какой-то там, внезапно, сестры, которой ещё несколько дней назад точно не имел. — Веди, хвостатая!
Ну а уже вскоре Силин, даже причесавшийся по случаю, предстал перед как всегда идеальной Заболоцкой:
— Сестра!
— Брат!
— Юленька, ты как всегда прекрасна, — поцеловав руку, порывисто выдал Силин, мгновением ранее подскочивший к в ответ прянувшей к нему златовласке.
— Ах оставь, братик, — кокетливо и слегка жеманно отмахнулась чуть зарумянившаяся остроухая. — Ты вечно, ещё с самого-самого детства, постоянно вгонял меня в краску. Как у тебя в лицее, Славочка, всё ли в порядке?
— Твоими молитвами, звезда моя!
— Вот и ладненько. Вот и хорошо. Эм, можешь уже отпустить мои руки.
— Ах, прости. Ты же знаешь — традиционно утонул в твоих глазах.
На этих словах несколько опереточный сегодня Силин всё же разомкнул ладони, в которых всё время разговора сжимал ручки отчего-то далеко не братские позывы вызывающей в нём «эльфийки», как всегда в своем соблазнительном комбинезончике из лоз и листиков.
— Я пригласила тебя, мой хороший, чтобы попросить о помощи.
— Я весь внимание! Готов на всё, сердце моё.
— Так вот, ты не раз уже выручал меня, разя врагов. И в Владиграде, и в Тыртищах, и в Нижнем Миргороде, и даже на Аляске. А за твой подвиг в Поднебесной — я просто в неоплатном долгу!
— Ради тебя, сестрица, я готов любого шваркнуть!
— Спасибо, мой хороший, — снова отстранив полезшего было обниматься «братца», продолжила невозмутимая Юля. — Я всегда знала, что ты спасешь меня от зла, которое спит и видит, как бы навредить. И ты не раз уже делом это доказал, когда спас меня, уничтожив моих врагов. Но зло не дремлет и вот уже новый враг точит зубы. В Самарканде, вообрази, засели те, кто не желает присоединиться к нам! К силам Света, что стремятся сделать мир лучше.