Чесельский расплатился. Они вышли из кафе.
Вход в кафе «Под курантами» был не как обычно прямо с улицы, а со двора. Свет в подворотне не горел, а проникавший с улицы едва рассеивал тьму.
— Осторожно, — предупредил поручик, — здесь ступеньки.
Ирена шла первой. Чесельский за ней. Боясь, что он отстанет, она приостановилась и обернулась.
В этот момент Чесельский услышал сзади крадущиеся шаги. Он успел еще увидеть, как Ирена вскинула вверх руку и сделала шаг вперед, ему навстречу. В тот же миг он почувствовал сильный удар справа сзади по голове и в плечо. Подставленная рука Ирены смягчила удар. Поручик пошатнулся, но удержался на ногах и даже обернулся — в глубине двора мелькнула тень убегавшего человека в темном плаще. Голова раскалывалась от боли; Анджей прислонился к стене.
— Как вы себя чувствуете? — Ирена подхватила его под руку, торопливо достала из сумки платок и вытерла ему лицо.
— Все в порядке, пустяки. — Чесельский пытался храбриться. — Если бы не ваша мгновенная реакция, дело могло бы кончиться хуже. Вам удалось его рассмотреть?
— Нет, я видела только силуэт. Нижняя часть лица замотана шарфом, а шляпа надвинута на самые глаза. Я лишь увидела, как он подошел к вам сзади и замахнулся, держа в руке тяжелый предмет.
— Похоже, двухкилограммовую гирю. — Анджей сделал попытку улыбнуться. — Надо посмотреть, может, он где-нибудь тут ее бросил. Тогда моя коллекция пополнится еще одной гирей.
— Больно?
В голове Чесельского стучало и гудело так, словно десяток кузнецов сразу молотили по наковальне. Однако он старался не подавать вида:
— Чуть-чуть. Я провожу вас домой, а потом зайду в «неотложку», пусть перевяжут.
— Вы действительно в состоянии идти? — допытывалась Ирена.
— В порядке, — изо всех сил крепился Анджей.
Они вышли на улицу, дошли до Маршалковской. Поручик, превозмогая все усиливающуюся боль в голове, с трудом передвигал ноги, перед глазами в бешеном темпе завертелись какие-то темные круги. Идущая рядом Ирена заметила, в каком состоянии находится поручик, и, подхватив под руку, буквально потащила на себе его все более тяжелеющее тело. Она с трудом подняла его по лестнице на третий этаж, провела в комнату и усадила в кресло.
— Простите, — едва ворочая языком, произнес Чесельский, — мне так неудобно перед вами. Еще раз простите, я только минуточку передохну у вас и сразу же уйду.
Ирена принесла стакан воды и дала какую-то таблетку. Он послушно проглотил ее и жадно, большими глотками выпил воду. Не будь ее рядом, стакана в руках ему наверняка бы не удержать.
— Спасибо, — произнес он и потерял сознание.
Через несколько минут, придя в себя, он осторожно открыл глаза, сначала один, потом второй, но, как ни силился, не мог вспомнить, где он находится и как сюда попал. Он удобно лежал на чем-то мягком, укрытый легким пледом. Сбоку горел небольшой ночник, чуть рассеивая темноту. Подле него кто-то сидел.
Анджей снова прикрыл глаза. Сознание стало постепенно проясняться. В памяти всплыл вечер, проведенный в кафе с Иреной, совершенное на него нападение, потом весь тот путь сквозь муку, каким явились для него те двести метров, что прошли они до ее квартиры. Анджей открыл глаза.
— Что со мной? Я потерял сознание? — Он попытался сесть.
— Лежите и не двигайтесь. — Ирена слегка придержала его рукой. — Сейчас я вызову «скорую помощь» и позвоню к вам в управление.
— Не надо. Со мной все в порядке, — запротестовал поручик.
Но едва он попытался повернуть голову, как лицо его исказилось от боли.
— У вас тяжелая рана, боюсь, как бы не сотрясение мозга. Лежите спокойно, сейчас я позвоню, а потом поставлю вам холодный компресс.
— Позвоните подпоручику Шиманеку, — сдался наконец Чесельский.
— Какой номер телефона?
— Тридцать девять — восемьдесят четыре — шестьдесят семь, — едва он успел назвать номер и снова потерял сознание.
Когда он очнулся, комната была полна народа. Верный друг, узнав о случившемся, организовал сразу две милицейские машины и доставил из управления врача, который уже приступил к обследованию потерпевшего.
— Сотрясение мозга, но, надеюсь, не опасное. Организм молодой, кости черепа прочные. Тем не менее думаю, — повернулся он к Стояновской, — если бы не ваша помощь, дело могло бы кончиться хуже. Вы спасли его.
— Я лишь дала ему успокоительную таблетку, — смутилась та, — и положила на голову лед.
— Очень хорошо, — одобрил доктор, — вы сделали именно то, что нужно. Сейчас придет машина «скорой помощи», и мы отвезем поручика на Вольскую.