— Это нужно срочно, — убеждал он майора, специалиста по микроследам. — Дело не терпит отлагательства.
— Торопливость нужна лишь при ловле блох. — Майор никак не реагировал на чрезмерные эмоции Чесельского. — Результаты исследования вы получите, как только они будут готовы — не раньше и не позже. А сделаны они будут, как только до них дойдет очередь.
— Но поймите, майор, это действительно очень срочное дело.
— У нас все дела срочные. Других нам и не присылают. Вам всем кажется, что мы тут вообще бездельничаем — заглянем в микроскоп, просветим ультрафиолетом — и готово. А вы отдаете себе отчет в том, что от результатов нашей работы зависит порой жизнь человека? — Майор сел на любимого конька. — Вы там в своей офицерской школе в Щитне наслушались всяких сказок, вот теперь всякий раз и мчитесь сюда как ошпаренные.
— Да нет, поверьте, это в самом деле крайне важно. Дело об убийстве. Иначе разве я посмел бы настаивать…
— Ну ладно, хорошо. — Майора явно смягчила покорность поручика. — Сделаю для вас исключение, пропущу вне очереди. Результаты получите послезавтра. В четырнадцать часов. Придете сами или отправить в управление?
— Только послезавтра в два?.. — ахнул Чесельский.
— Ну хорошо, в десять утра. Раньше нечего и думать, коллега. Здесь вам не пекарня.
— Большое спасибо. Я сам приеду за результатами.
Полтора дня показались Чесельскому целой вечностью.
Он снова листал материалы дела, и все больше разного рода деталей начинало выстраиваться в определенную версию, первоначально казавшуюся маловероятной.
Уже в восемь утра поручик был в отделе криминалистики. Майор встретил его сухо: «Я сказал, в десять — значит, в десять, и ни минутой раньше».
Наконец стрелки часов дотащились до этой вожделенной цифры. В приемную, где нетерпеливо ерзал на стуле Чесельский, вошла миловидная сотрудница и вручила ему плотный желтый конверт.
— Вот, пожалуйста, готово. Распишитесь в получении.
Поручик кое-как расписался и нетерпеливо вскрыл конверт. Анализ оказался именно таким, какого он и ожидал.
В руках Чесельского появилась первая хотя и не очень веская, но все же улика. Эта бумажка с несколькими строчками машинописного текста обретала решающее значение. Она свидетельствовала, что следствие после целой серии неудач сдвинулось наконец с мертвой точки.
Окрыленный удачей, поручик пулей влетел в кабинет начальника, даже не спросив у Кристины разрешения. Полковник Немирох при виде его возбужденного лица сразу понял:
— Ну, что там у тебя? Вспомнил наконец? Рассказывай!
Вместо ответа поручик протянул полковнику заключение криминалистов.
Немирох внимательно его прочитал и недоуменно пожал плечами:
— Что-то я не очень понимаю… В чем тут дело?
— Ну как же, — заторопился Чесельский. — Пыль на моих брюках идентична микроследам, обнаруженным на гире, которой убит Зигмунт Стояновский, а пыль на брюках — из кооператива «Строитель».
— Да, — согласился полковник, — это действительно факт существенный.
— Конечно. — Поручику все казалось теперь ясным.
— Но все-таки какая связь между этим фактом и убийством Стояновского?
— А вот это мне предстоит выяснить.
— Каким образом?
— Я долгое время не мог сообразить, почему преступники хотели убрать именно меня. Теперь наконец понял, что только я один, совершенно, впрочем, случайно и при довольно странных обстоятельствах, встречался с убийцей. Вот он и опасался, что я его раскрою. Похоже, так оно наконец и случилось.
— Что ты намерен предпринять?
— Выяснить мотивы убийства.
— Но они, кажется, понятны.
— Не совсем. Тот факт, что инженер Стояновский выявил причины удлинения сроков схватывания бетона в опалубке, сам по себе не мог служить поводом для его убийства. Повод в чем-то другом, должен быть связан с незаконной наживой. Сдается мне, что на импортные материалы, поставляемые нам из капиталистических стран, государственная цена на которые достаточно высока, имеется немало охотников. Я, правда, не знаю пока, где и как эти материалы используются, но обратите внимание — в заключении криминалистов отмечено: «…один из обязательных компонентов косметической пудры». Это уже кое-что… А возможно, этот импортный товар используется еще и в других целях. Это надо проверить. Надо также установить, пользуется ли он спросом на черном рынке.
— Работа большая, — заметил полковник.
— Справлюсь, товарищ полковник, а Шиманек мне поможет.
— Хорошо. А что дальше?
— Если выяснится, что этот товар можно сбывать за хорошую цену, вопрос станет совершенно ясным. Стояновский погиб потому, что докопался до сути дела. Он понял, что материалы, используемые в строительстве Торуньской трассы, идут налево, кто-то проворачивает крупные махинации, и убили его те, кто этими махинациями занимается, греет на них руки.