— Скажите, вы давно знали Стояновского?
— С детских лет. Он жил с родителями в этом подъезде, этажом выше. Родителей его тоже знала, но близкое знакомство мы не поддерживали.
— А жену его знаете?
— Встречала в подъезде, но знакома не была, зато много слышала о ней. Страшная женщина, — с неприязнью проговорила пани Межеевская.
— Почему?
— Вульгарная и очень уж скандальная. А как выражалась!.. От ее слов не то что я, а базарные торговки покраснели бы со стыда. Как-то раз так накричала на свою свекровь, что та чуть в обморок не упала. А как она мужа обзывала, когда ругалась с ним! Лучше не просите, пан поручик, чтобы я вам повторила.
— Даже так?
— Не повезло Зигмунту с женой. Полгода спокойно прожили, а потом началось…
— Скажите, а может, с его стороны что-то было не так по отношению к такой молодой и, как говорят, очень красивой жене?
— Красоты у нее не отнять, это факт. Но характер! Ей бы только пить да гулять. Сколько раз она будила нас по ночам, возвращаясь в свое гнездышко. Последнее время особенно часто они ругались: эта инженерша завела себе постоянного ухажера и, видно, решила скандалами заставить Зигмунта пойти на развод. Как только она его не обзывала, а ругалась всегда при открытых окнах, чтобы все жильцы слышали. Да еще грозилась!
— Как вы считаете, могла она пойти на преступление?
— Этого я не могу знать. Только не раз слышала: «Убью тебя!» или «Был бы у меня топор, рассадила бы твою дурацкую башку».
— Вы сами слышали это и готовы подтвердить при даче показаний?
— И в суде под присягой подтвержу, — твердо сказала пани Межеевская.
— Мы вас вызовем для дачи показаний и составления протокола в управление милиции, это во дворце Мостовских.
— Отпираться от того, что вам сказала, не буду.
Поручик Анджей Чесельский, довольный полученными сведениями, вернулся в управление, там его уже ждал Шиманек с рапортом. Он звонил в Вёнзовную, разыскал адрес родителей Стояновского, попросил послать кого-нибудь из милиции сообщить о смерти сына, о том, что тело в морге и что надо получить у прокурора разрешение на похороны.
— Да, малоприятная миссия у парня, которого направят к родителям, — глухо проговорил Шиманек. — Я сам готов отдать всю свою месячную зарплату, только бы не ехать к ним завтра утром.
— Как с Иреной Стояновской?
— До сих пор не объявлялась.
В дело об убийстве Чесельский вложил два новых документа: акт о результатах вскрытия, где было зафиксировано, что смерть наступила от удара тупым орудием в основание черепа, и акт о результатах экспертизы в отделе криминалистики. На двухкилограммовой гире, найденной на месте преступления, обнаружены следы крови, волосы, гиря поржавевшая, значит, лежала в сыром помещении. Кроме того, обнаружены следы белого порошка, похожего на пудру. Собрали такое ничтожное количество, что невозможно было установить, какова его субстанция.
Чесельский два раза перечел результаты последней экспертизы.
— Да, тут мастерства особого не надо, чтобы установить, чьи волосы и кровь на гире. Это и без экспертов ясно. А белый порошок при чем? Значит, явных следов пока никаких. Ох, и темное дело досталось мне.
— Мне кажется, что-то забрезжило, — пытался успокоить товарища Шиманек.
— Это ты про угрозы Стояновской? Но ведь убил-то его мужчина.
— Мужчина-то мужчина, но ведь любимая женщина могла и подослать.
— Значит, пойдем по этому следу, — согласился с ним Чесельский.
Домик в Вёнзовной
На следующий день поручик Чесельский с утра места себе не находил: его друг и подчиненный Антоний Шиманек опять опаздывал. Прошел уже час с начала работы, а того как не бывало.
«Опять проспал. Он у меня получит, пусть только явится. Больше никаких поблажек, и перед «стариком» не буду его выгораживать. А уж если его полковник засечет, то пусть сам выкручивается. Хорошо бы «старик» всыпал ему по первое число, может, наш Антек забудет, как опаздывать». И, ругая в душе своего друга, Чесельский листал, наверное, в сотый раз папку с надписью «Убийство на Вильчей улице», где лежало всего лишь несколько листков. И чем больше он вчитывался в скупые строчки, тем все больше убеждался, что нет никакой надежды найти убийцу. Устав ждать Шиманека, он позвонил полковнику Немироху и попросил принять его. Собрав бумаги, Анджей вышел.
У полковника в кабинете находился майор Выдерко. Секретарша Кристина попросила Анджея подождать.