С башен Эльмины видны океан, пальмы на берегу, рыбацкий катер, белые улицы города, автобус, прикорнувший у базара Внизу, на бастионах, таращат жерла старые пушки. На пушках сушатся рубашки и тапочки полицейских — новых обитателей крепости. Дальше на берегу стоит еще одна крепость. Обернитесь — на втором холме тоже высится форт. Их много на побережье Ганы, десятки. Почти на каждом холме торчит белый кубик старого форта. И в каждом есть узкие щели, ведущие к океану, — сквозь них прогоняли к кораблям рабов. Сейчас в одних фортах школы, в других — больницы.
Португальцы, голландцы, датчане, шведы, англичане — все строили работорговые крепости на Золотом Берегу. Даже герцогство Бранденбургское воздвигло там крепость Фридрихсбург, по пруссаки не выдержали конкуренции и промышляли не столько рабами, сколько продажей пресной воды проходившим мимо кораблям.
И пока англичане в середине прошлого века не выжили всех остальных, прибрежная полоса была ареной отчаянной драки конкурентов в самой постыдной на свете торговле. В схватку были втянуты вожди местных племен, и войны между ними были очень выгодны европейцам — каждая приносила новых рабов.
Вспомните — в США живет около двадцати миллионов негров. Значительная часть населения Бразилии и других стран Латинской Америки — негры. Ямайка, Гаити — негритянские страны. Воистину великое переселение народов меркнет по сравнению с масштабами работорговли.
Теперь легко говорить об отсталости Африки, если в течение четырехсот лет материк обескровливался с методичностью и интенсивностью, которых не знает история.
Крупнейшие порты Португалии, Англии, Голландии выросли на работорговле. В 1565 году к маленькому порту Ливерпуль было приписано 12 кораблей. А за десять лет, с 1783 по 1793 год, 878 ливерпульских кораблей перевезли более трехсот тысяч рабов. На одну Ямайку в XVIII веке вывезли из Африки свыше шестисот тысяч рабов. Страшно читать об эпидемиях чумы в средневековой Европе, об опустевших городах и трупах на дорогах. Африку опустошала такая чума в продолжение четырех столетий. Каждый восьмой умирал в пути, каждый четвертый — в первый год жизни в неволе.
Интересно, по каким путям пошло бы развитие Черной Африки, не будь этой чумы?
Прошли времена работорговли, но хозяева крепостей не покинули Золотой Берег. Он богат золотом, алмазами и другими полезными ископаемыми. В его лесах растет красное дерево, обширны плантации какао…
И лишь пять с половиной лет назад Гана стала самостоятельным государством. За эти годы произошли такие изменения в стране, что не только времена работорговли, но и события десятилетней давности стали историей, правда, очень живой и незабытой. Когда говоришь о сегодняшней Гане, говоришь и о будущем, потому что оно неразрывно, так же как и история, связано с сегодняшним днём.
О ЗНАКОМОМ
Столица — сердце страны. Но чаще всего не лицо ее. Особенно это характерно для слаборазвитых стран Азии и Африки, где внешняя разница между большим городом и «глубинкой» достигает поистине космических размеров. Страна была колонией. И подобие европейской жизни создавалось в том центре, где находилась колониальная администрация. В Аккре, например, заметен тонкий слой английской цивилизации. Темные галстуки клерков, яичница с беконом на завтрак, швейцары в форме, консервы для собак… Все это кое-как прикрывает действительную сущность африканского города.
Если вы поживете немного в Аккре или другой африканской столице, переспите несколько ночей в европеизированной гостинице, жизнь страны останется скрытой от вас. Если же покинешь большой город, поскитаешься по городкам и деревням, то, вернувшись, увидишь столицу другими глазами.
Главное — не верить путеводителям. Они не говорят всей правды. Они перечисляют гостиницы и места, которые необходимо посетить туристу. Они зовут вас в замок Кристианборг, в ботанический сад и в магазины сувениров. Послушайся путеводителя, и ты не вывезешь из Аккры ничего, кроме воспоминаний о достопримечательностях и кокосового ореха.
Мы старательно прочли путевые заметки о Гане, написанные за последние годы, и уяснили, что в Гане жарко, что она лежит на берегу Гвинейского залива, что торговки в Гане называются мамми, ездят они на грузовичках, которые именуются все вместе мамми-лорри, а по отдельности имеют названия вроде «Бойся женщин» или «Богатый — мне не друг». В Ган много племен, и каждое говорит на своем языке. Государственным языком остается английский. В Гане выращивается какао. В более обстоятельных статьях и в энциклопедиях мы прочли о политическом строе Ганы и о ее экономическом положении. Кроме того, мы знали с детства, что Гана расположена в Экваториальной Африке, а потому там должны водиться слоны, леопарды, крокодилы и муха цеце. В общем, мы приехали в Гану подкованными, с определенными представлениями о том, что должны увидеть.
И увидели.
Увидели все или почти все, о чем читали недавно. Не увидели или почти не увидели того, о чем знали с детства. Увидели все не таким, как ожидали, в других пропорциях и масштабах. Но в любом случае я надеюсь, что к нам не относятся слова Эрнста Энгманна, нашего ганского друга, которые он произнес где-то в Большом лесу, между Такоради и Самребои, когда мы возвращались с лесоразработок.
— Приезжают к нам люди, — оказал он, — и начинают искать нашу отсталость. Ну, раздетых женщин, луки и щиты и жертвоприношения. Увидит такой северного жителя (из Северной области Ганы) и начинает его обснимать со всех сторон. Если бы вы знали, как нам все это неприятно! Ведь в любом государстве есть вещи, которые не хочется показывать, особенно если вы неравнодушны к своей стране и знаете, что эти недостатки будут изжиты.
Мы согласны с Энгманном. Скажу заранее, что в Гане часть населения живет в глиняных хижинах и не знает почти никакой одежды, что Гана — страна отсталая, с низким жизненным уровнем, что не все там так гладко, как хотелось бы людям, которые неравнодушны к ее жизни. Но не это главное в Гане. Главное — тот прыжок, который делает она сейчас, чтобы наверстать годы украденные колонизаторами, главное — как она перешагивает из вчера в завтра; главное — как живет страна и как она хочет жить.
Здесь пойдет разговор и о тех же мамми и мамми-лорри, и о племенах, и о какао, — ведь это Гана.
Здесь пойдет разговор и о Большом Кольце, и о табачной фабрике, и о строительстве общежития медсестер в городе Болгатанга, — это Гана.
Здесь пойдет разговор о том, как англичане завоевали страну Ашанти, и о том, как была расстреляна демонстрация ветеранов, — это тоже Гана.
Здесь пойдет разговор о лесах и рыбацких деревеньках, о крокодилах и мухе цеце, — и это Гана.
Итак, мы в Аккре, столице Ганы, городе, в котором тридцать лет назад было сто тысяч, а сейчас около четырехсот тысяч жителей, Аккра стоит на самом берегу Гвинейского залива. Здесь жарко, и ветерок с океана, приносит больше влаги, чем прохлады.
Нас четверо. Трое помоложе, это Владимир Александрович Орлов, Марат Зименков и я, а один постарше — наш начальник, руководитель группы, Павел Павлович Антонов. Группа должна составить технические условия на строительство промышленных (предприятий и других объектов, что будут строиться в Гане с помощью Советского Союза. Группа должна решить, какие строительные материалы и оборудование применять в Гане лучше всего, как будут влиять на строительство климат и ветры, насколько опасны землетрясения и многое, многое другое. Работы более чем достаточно, а вот времени маловато — выводов группы ждут проектировщики в Москве, задерживаться нельзя.