И поэтому Марат, как и другие советские специалисты, понятен ганцам, так же как и ему понятны их мысли и стремления. Ему легко работать с африканцами хотя бы потому, что не надо приспосабливаться, подавлять что-то в себе. Он остается тем же Маратом, советским электриком, которого я знаю по Москве. И люди видят в нем не только коллегу, не только одного из европейцев, который приехал по контракту или по заданию фирмы. Часто английский или итальянский специалист работает добросовестно, выполняет все, что велит ему выполнить долг специалиста, но он не может понять настроений ганских инженеров и не может разделить эти настроения. У Марата же отношение к работе, чувство перспективы впитано с первых шагов его сознательной жизни. И потому дружба и понимание между ним и ганцами возникают быстро и естественно. Никаким расовым или национальным предрассудкам просто нет места в сознании Марата. И это тоже понятно ганцам.
Нам пора покидать болгатангскую электростанцию, нас ждут на строительстве нового госпиталя — страна строится, растет буквально на глазах. Марат уже собрался попрощаться со своим новым приятелем, как из старого здания электростанции донесся треск и затем наступила тишина. Что-то случилось. Как по мановению волшебной палочки Марат и электрик исчезают в черной пасти машинного зала. Через минуту Марат выскакивает. Он щурится от ослепительного света и, увидев нас в тени мангового дерева, кричит:
— Всего десять минут. Подождите. Надо помочь, а то могут надолго встать.
— А ты разберешься?
— Учили. Вместе оправимся.
БОЛЬШОЕ КОЛЬЦО
Есть у Марата и постоянный собеседник. Он похож на слишком загорелого запорожца. У него густые буденновские усы и озорные глаза в таких мохнатых ресницах, будто растут они в несколько рядов. Собеседника зовут Абака-Вуд, он главный инженер Управления электроснабжения. Из окна кабинета Абака-Вуда виден океан, он заштрихован ветвями деревьев, и между ними висят серые кораблики.
Марат обсуждает с Абака-Вудом технические условия. Нет смысла привезти в Москву решения, которые могут оказаться неприемлемыми для ганцев. Обсуждаются итоги того, что мы узнали и увидели, объехав Гану, обсуждаются придирчиво, пункт за пунктом. Оба понимают серьезность вопроса, оба симпатизируют друг другу, но переговоры, как им и положено, порой приводят к спорам.
— Нет, но зачем же здесь ставить медь? Сталь куда экономичнее, — горячится Марат. Так же, наверно, он отстаивает свою точку зрения на совещании дома, в Москве.
— Пятьдесят лет здесь ставят медь, у нее ведь выше проводимость…
Никакой дипломатической осторожности. Обоих волнует только один вопрос — что лучше для Ганы. Иногда электрики, вырывая друг у друга листок бумаги, быстро чертят олимпийские кольца трансформаторов и дельты кабельных муфт.
Разные школы, разные точки зрения. Но споры оканчиваются всегда одинаково. Они откладывают листочки и обрадованно улыбаются. Понятно. Теперь можно перейти к следующему пункту.
Электрики с первой встречи оцепили знания друг друга, и в каждом самом жарком опоре чувствуется взаимное уважение этих до удивления разных по внешности людей.
У Абака-Вуда разговор о будущем принимает конкретные формы. Однажды он достает из ящика стола небольшую карту страны.
— Вам, наверно, интересно будет взглянуть. Завтра будем обсуждать на Комитете.
На карте толстые линии. Они образуют что-то вроде неправильного треугольника.
— Это Большое Кольцо. Через несколько лет у нас будет Большое Кольцо, общая энергосистема.
Вспомните, Гана на карте — почти правильный прямоугольник, вытянутый с севера на юг. Южная граница — Гвинейский залив.
И кажется, что океан притягивает к себе важнейшие, самые богатые части Ганы. Почти все ресурсы и большая часть населения сконцентрированы на побережье и в лесном поясе, то есть в южной половине республики.
Не говоря уже о рыболовстве и портах (естественно, что их место на побережье), практически все полезные ископаемые, какао, лес — все находится в квадрате между Черной Вольтой, которая отделяет Северную Гану от Южной, и океаном.
В этом же квадрате находятся основные запасы электроэнергии. И Большое Кольцо свяжет линиями электропередач главные промышленные, сельскохозяйственные и культурные центры страны.
Крупнейшим из поставщиков энергии будет гидростанция в Акосомбо. Кольцо также включит в общую систему существующие электростанции в Теме и Аккре и проектируемые гидростанции на малых реках запада, где ведут изыскательские работы чехословацкие энергетики.
От электростанции на Акосомбо ток пойдет к алюминиевому комбинату, который будет строиться параллельно с гидростанцией, оттуда дальше на юг, к новому порту Тема, где идет строительство большого города и нескольких заводов, потом повернет на запад, к столице, принесет энергию в прибрежные рыбачьи поселки, к фабрикам Такоради, а оттуда повернет на север, в непроходимые леса страны Ашанти, к приискам и рудникам, к плантациям какао и каучука, чтобы вернуться обратно, к Акосомбо, на берега обширного водохранилища, которое образуется после окончания строительства.
Когда этот смелый план будет проведен в жизнь, Гана совершит качественный скачок к дальнейшей индустриализации, повысится уровень жизни. Широкие возможности откроются перед ганской экономикой. Страна, страдающая острым энергетическим голодом, сможет делиться электроэнергией с соседними африканскими государствами, сможет помочь им развивать национальную промышленность.
О Большом Кольце говорится не только в Управлении электроснабжения. Не раз приходилось нам слышать от ганцев:
— Вот когда будут гидростанции…
Тогда можно будет наладить обработку сырья на месте, тогда куда проще и дешевле станет создавать новые заводы и фермы, особенно те, что потребуют много энергии, — аффинажный завод, который будет строиться с помощью советских специалистов, алюминиевый комбинат…
Но часто разговор о будущих гидростанциях заканчивался непонятными для непосвященного словами:
— Если они только выполнят свои обещания.
Название небольшой деревни в Гане. И это название, не известное несколько лет назад никому, кроме жителей тех мест, повторялось в конце прошлого года по всей стране.
— Если они выполнят свои обещания…
Еще сорок лет назад геологи обратили внимание на район, в котором теперь строится первая из гидростанций. Здесь скалистые холмы сжимают русло реки, заставляя ее повернуть под прямым углом. Полноводная мутная Вольта ускоряет свое течение, стремясь снова вырваться на свободу.
В 1952 году, незадолго до освобождения Ганы, велись долгие переговоры с английскими алюминиевыми компаниями о том, чтобы построить здесь плотину и гидростанцию. Но разговоры так и остались разговорами. И только после достижения независимости, когда перед молодой страной вопрос дальнейшего развития встал во всей остроте, начались серьезные исследования в этом районе.
Наконец года два назад проект был в общих чертах разработан. Решено было воздвигнуть плотину высотой более ста метров и электростанцию мощностью около восьмисот тысяч киловатт. Это невиданные масштабы для Черной Африки, а тем более для Ганы — мощность всех ее электростанций едва достигает ста тысяч киловатт. Кроме того, плотина создаст громадное водохранилище длиной почти в пятьсот километров, резервуар, который даст воду страдающей от жажды саванне. Уже не говоря о Большом Кольце, гидростанция обеспечит током один из крупнейших в мире алюминиевых комбинатов и послужит основой развития промышленности Южной Ганы.
Для того чтобы построить плотину и электростанцию, необходимы 70 миллионов фунтов стерлингов Сумма, которую Гане не поднять сразу. И ганское правительство обратилось к другим странам с просьбой отпустить кредит — половину необходимых средств. Половину Гана обеспечивает сама. Переговоры о помощи в строительстве плотины у Акосомбо велись с Англией, с США и Международным банком реконструкции и развития. Все три стороны согласились предоставить средства. Правда, Англия выделила в десять раз меньшую сумму, чем обещала во время переговоров до достижения Ганой независимости, но недостающие средства нашлись в Банке и у американского правительства. Чтобы не было недопонимания, нужно с самого начала сказать, что Гана не просила подарков, — все средства она обязалась возместить в будущем, причем с весьма основательными процентами.