Он сидел в кресле, которое казалось игрушечным для такого мощного мужчины, и внимательно смотрел на сидевшую напротив Вэл, которая нервно сжала руки коленями, чтобы он не заметил, как они у нее дрожат.
— Дюлак в общих чертах ознакомил меня с вашей проблемой, миссис Бернетт, — проговорил он неожиданно мягким голосом, в котором улавливались нехарактерные для него нотки симпатии. — Я уже разослал описания вашего мужа и его машины. Вот увидите, не пройдет и часа, как кто-нибудь из моих людей обнаружит его. Уверяю вас, не стоит так волноваться.
— Хорошо, спасибо, — рассеянно проговорила Вэл,— вот только газеты…
— О них тоже можете не беспокоиться. Я знаю, как обращаться с газетчиками. Дюлак вкратце рассказал мне, что ваш муж не совсем здоров. Не могли бы вы что-нибудь добавить по этому поводу. Поверьте, это необходимо в интересах дела.
— Ну, конечно… если это необходимо.
— Так что с ним?
— Два года назад он попал в автомобильную катастрофу и получил тяжелую травму головы. Пять месяцев пролежал в коме. До этого трагического случая он был блестящим специалистом в области менеджмента. Работал вместе с моим отцом. Практически был его правой рукой. Когда он в конце концов пришел в сознание, то… в общем, выражаясь словами моего отца, начал вести себя как зомби.
Вэл замолчала и порывисто отвернулась к окну, чтобы скрыть слезы.
— Многие месяцы он провел в лучшем санатории Соединенных Штатов. Его лечили самые известные психиатры. Они пришли к заключению, что физически он совершенно здоров. Но он стал индифферентен ко всему на свете… включая меня. В санатории он провел целых восемнадцать месяцев, однако его состояние не улучшалось, но и не ухудшалось. Я решила, что оставаться ему там дальше просто нет смысла. Вопреки мнению отца, я настояла на том, чтобы попытаться вернуть его в нормальную обстановку. Я думала, что при заботливом уходе с моей стороны он полностью излечится от ипохондрии. Врачи согласились с моими доводами. И вот я привезла его сюда. За последнюю неделю я заметила в нем перемену к лучшему.
— А в чем это выразилось? — заинтересованно спросил Террелл.
— Он стал проявлять интерес к некоторым вещам. До нашего приезда сюда он просто часами сидел, глядя в пространство. Здесь на глаза ему попался томик Диккенса, и, к моей радости, он увлекся чтением. Крис даже попросил меня достать его собрание сочинений… и запоем читал все подряд. Он также стал обращать внимание на окружающих и обсуждать их со мной.
— К вам он тоже стал… более внимателен?
Вэл удрученно помотала головой.
— Нет, я бы не сказала.
— Насколько я знаю, он консультировался у доктора Густава? — продолжал расспрашивать Террелл. — Как вы думаете, почему?
— Он был под неусыпным наблюдением врачей в течение двух лет, и, должно быть, потерял уверенность в себе. Он просто чувствовал себя потерянным, если врача не было рядом.
— Я хорошо знаю доктора Густава, — задумчиво сказал Террелл. — Он — знающий специалист и хороший человек. Что он думает о состоянии здоровья вашего мужа?
— О, он тоже заметил признаки улучшения, но сказал, что для полного выздоровления потребуется время.
— Он не предупреждал вас о том, что муж может попытаться убежать?
— Нет.
— А как ваш муж относился к вождению автомобиля после того, как вы забрали его из санатория?
— Вот это меня больше всего и беспокоит. Он не притрагивался к рулю с той самой катастрофы… вплоть до сегодняшнего утра. Машину всегда водила я.
Террелл опять глубоко задумался, потом решительно встал.
— Я сообщу вам, как только мы его найдем. Возможно будет лучше, если вы подъедете в наше управление и сами заберете его. Думаю, следует сообщить доктору Густаву. Он человек надежный. Доверьте это мне. А сами постарайтесь не волноваться, хотя понимаю, что это нелегко. Мы скоро его найдем. Мои люди патрулируют все главные дороги, идущие в Майами.
Когда он ушел, Вэл уселась у окна, выходящего на подъездную дорожку, и принялась ждать.
Глава 2
Сержант Джо Беглер сосредоточенно склонился над бумагой, механически приглаживая непокорный ежик короткими пальцами-обрубками, с обгрызенными ногтями. Он сидел за большим столом просторного помещения полицейского участка. За другими такими же массивными столами полицейские в форме разговаривали по телефонам или же что-то усердно писали в своих блокнотах.