– Меня зовут Рокко.
Глаза Оливии потемнели и округлились. Она нахмурилась и машинально прикрыла руками голую грудь.
– Рокко? Почему же ты представился чужим…
Она не договорила и мгновенно побледнела.
– Да, Лив, – прохрипел он, наслаждаясь паническим ужасом в ее глазах. – Я Рокко Монделли. А теперь скажи, каково это – подцепить сразу два поколения мужчин из нашей семьи?
Смятение Оливии было неподдельным. Не сводя с него глаз, она закачала головой:
– О чем ты говоришь? Наши отношения с Джованни были другими.
– Какими же? – холодно спросил Рокко. – Будешь убеждать меня, что мой дед купил тебе квартиру за три миллиона евро просто по доброте душевной? Просто как подруге? Он никогда не упоминал тебя в разговоре, ни разу не заговорил о тебе ни с кем из нас. Ты не находишь это странным?
– Потому что я просила его. Я не хотела, чтобы хоть кто-то знал о том, что я здесь. – С этими словами Оливия подняла с пола футболку и надела ее. – Джованни вошел в мое положение. Он был мне кем-то вроде наставника. Но в первую очередь другом. Мы не были любовниками. Как тебе такое могло прийти в голову?
Рокко овладел гнев. Он стремительно подошел к ней – так близко, что они едва не касались носами.
– Никогда не поверю, что ты не использовала такой шанс.
Оливия ожидала любого развития событий, но только не такого.
– Ты сволочь, – процедила она, глядя на Рокко глазами защищающейся кошки. – Как смеешь обвинять меня в том, о чем не имеешь представления?
– Почему ты прячешься от людей? И если то, что ты сказала про коллекцию, – правда, то почему ты не используешь свое настоящее имя?
– Я не врала про коллекцию, – выпалила Оливия. – Все, что я сказала тебе сегодня, – правда. Да, я бежала от мира, от знакомых, от всего.
– Может быть, от кредиторов?
Она указала рукой на дверь:
– Вон из моей квартиры.
– Почему Джованни, Оливия? Почему семидесятилетний любовник, ведь ты могла выбрать кого угодно? Самые богатые мужчины планеты отдали бы все, чтоб просыпаться с тобой в одной постели.
Пальцы Оливии сжались в кулаки.
– Ты не представляешь, как ошибаешься.
– Тогда почему Джованни давал тебе наличку? Причем на регулярной основе.
Оливия закрыла глаза. Последовали долгие секунды абсолютной тишины.
– Мы вместе работали над коллекцией, – сказала она наконец. – Деньги уходили поставщикам тканей.
Рокко посмотрел на нее с недоверием.
– Я стою во главе Дома Монделли, Оливия. Все проекты Джованни мне прекрасно известны. Коллекции, о которой ты говоришь, не существует.
Она обошла его и направилась вдоль коридора. Рокко пошел за ней. Оливия включила свет в большой просторной комнате, на стене которой висели десятки эскизов. Здесь же на столике стояла швейная машинка.
Рокко подошел ближе, всмотрелся в чертежи. Даже не будучи творческим человеком, он понял, что некоторые из них уникальны. В них все было оригинально, не похоже на то, что традиционно предлагал рынок. Да, в них была свобода мысли. Не избитый подход к ткани и цвету. Впрочем, только далекий от Дома Монделли человек мог не разглядеть в них столь любимую Джованни симметрию.
Чувства, что испытывал Рокко, сложно описать.
– Это ничего не доказывает, – уверенно сказал он. – Взять хотя бы сегодняшний вечер. Ты пила вино с незнакомцем. У него дорогие часы и костюм. По всему видно, что его можно использовать для воплощения своих амбиций. – Оливия хотела что-то сказать, но Рокко ее перебил: – Я все понимаю, дорогая моя. Но прошла всего неделя со смерти Джованни!
Бледность Оливии приняла сероватый оттенок.
– Для этого ты разыграл весь сегодняшний спектакль? Чтобы удостовериться, что я охотница на богатых стариков?
– А разве не так? – ухмыльнулся Рокко. – Я видел, как беззаботно ты смеялась со своими подружками. Как будто твой друг не умер неделю назад.
Оливия гордо вскинула голову:
– Я встретилась с ними, чтобы отвлечься от этих мыслей. Что бы ты ни думал, я скорблю о его смерти. Он был мне дорог как друг. И я не позволю тебе оскорблений в том, что касается меня и Джованни.
– Так будь честна! – воскликнул Рокко. – Расскажи, как все было на самом деле.
Она глубоко вздохнула. Убрала локоны волос с лица.
– Твой дедушка любил двух женщин. Сильно, безумно любил двух разных женщин. Одной из них была моя мама, Татум.
Глаза Рокко округлились.
– Ты это с ходу придумываешь?
– В восьмидесятых моя мама работала моделью в Доме Монделли. У них с Джованни был роман. Тогда он буквально разрывался между ней и Розой. В конечном итоге он выбрал Розу и порвал все отношения с мамой. Роза знала про их отношения, но ни она, ни Джованни не упоминали их впоследствии.