― Пайпс, ― выдыхаю я.
Почему ты скрывала от меня? Я же всегда понимаю тебя, сестренка.
Краткое имя Пайпс ― это индикатор моего настроения. Кому, как не сестре, об этом знать. Она прижимается головой к моей груди и закрывает глаза, содрогаясь всем телом от рыданий.
― Я боюсь тебя потерять, ― признаюсь я.
Пайпер поднимает заплаканное лицо:
― То есть ты не сердишься? ― уточняет она.
Я набираю побольше воздуха в легкие. Я зол на сестру. Ее неосторожность ― и нашего папы больше нет.
― Ты ведь уже сама себя наказала.
Лишиться отца по собственной глупости ― это уже вполне достаточное наказание. Но Пайпс не успокаивается. Она прекрасно понимает, как сильно я был привязан к отцу. И понимает, что я не смогу сразу простить ее и забыть.
― Энди, ― негромко произносит девушка.
Мое имя словно прорывает плотину. Слезы вовсю струятся по щекам, и я прижимаю сестру к себе все крепче и крепче.
Поймите меня правильно, я люблю своих родителей, очень привязан к отцу, но у каждого человека есть своей бзик, верно? Мой личный бзик ― это Пайпер. Я люблю ее больше жизни. И при одной мысли о том, что мог потерять ее вместо отца, руки холодеют.
― Обещай мне, что будешь меня слушаться. Всегда, ― кое-как выдавливаю я.
Пайпер уже даже не может ничего сказать, лишь судорожно кивает. Огромный груз вины, страха и боли, видно, полностью придавил мою сестру. Я зарываюсь лицом в ее волосы, стараясь скрыть слезы и баюкаю ее, словно маленького ребенка. Пайпс обвивает меня за плечи и замирает.
― Саймон Сигл!
Худенький даже для своего возраста и нереально кудрявый паренек поднимает голову. Черные глаза становятся просто огромными:
― Нет! Нет, нет, нет! ― взвизгивает он.
Все. У кого-то окончательно сдали нервы.
Лили смотрит на него с нескрываемым презрением и отодвигается еще дальше, хотя и так стоит на другом конце комнаты. Такое впечатление, что само рождение с этим пареньком в одном дистрикте делает ее “нечистой”.
Девчонка из Приюта наклоняется и что-то негромко сообщает на ухо мальчонке, а потом сжимает его плечо. Тот покорно кивает и выпрямляется, подходя к заветной двери.
Все мы здесь от кого-то зависим. Всем нам уже даже среди практически незнакомых людей есть, кого терять.
Но неужели эти Игры на самом деле такие жестокие?
====== Последний рывок ======
D.D. это тебе) Я действительно обещала) С наступающим!)
Девен, дистрикт десять.
— Лили Эванс! — объявляет механический голос.
Наконец-то. В присутствии этой дуры-блондинки я чувствую себя жутко неуютно.
Лили зыркает в сторону Пайпер, выпрямляется и с улыбкой направляется к заветному залу.
При каждой новой фамилии рука Хоуп в моей ладони дрожит все сильнее. Я крепко сжимаю ее и улыбаюсь краешком губ:
— Все будет хорошо.
— Знаю, — кисло отзывается подруга.
Она с тоской оглядывается в сторону близнецов. Я невольно следую ее примеру. За это время Пайпер и Энди стали нам как родные. При других обстоятельствах я бы, наверное, непременно с ними подружился.
Пайпс что-то тихо говорит, а ее брат упрямо отворачивается в сторону.
Интересно, как долго длится ссора близнецов?
Девушка громко всхлипывает и приникает к груди брата. А тот зарывается ладонью в ее волосы и что-то шепчет:
Ясно. Видимо, очень недолго.
Хоуп рядом со мной делает глубокий вдох, пытаясь упокоится и не паниковать. Уж я-то знаю, как она ненавидит любые выступления на публике. Тем более, выступления, которые приведут к такому финалу.
— Тише, — шепчу я, а сам не свожу глаз с Пайпер.
— Хей! — девушка машет ладонью перед моим лицом, а потом внезапно широко улыбается. — Тебе нравится Пайпс?
— Не ори, — пугаюсь я, чувствуя, как щеки предательски вспыхивают.
Хоуп взвизгивает, наверное, на весь зал и тут же хлопает в ладоши:
— Пошли к ним, пошли!
— Нет! — выпаливаю я. Зная неугомонность подруги, я прекрасно знаю, что она может натворить. — Не нужно мешать им!
Хоуп хмурится, однако признает мою правоту и угрюмо садится на стул рядом со мной.
Словно почувствовав, что речь идет о них, Энди вскидывает голову, улыбается и машет нам рукой, подзывая.
— Не говори ей ни слова, — умоляю я.
Подруга лукаво наклоняет голову, но в конце концов улыбается и подмигивает:
— Не боись.
Мы подходим к близнецам довольно неохотно. Я совсем не хочу показывать им, что был свидетелем их ссоры. Я вообще не хочу напоминать им об этом.
Но вот Хоуп, судя по всему, придерживается, совершенно другого мнения.
— Вы помирились? — быстро выпаливает она.
Щеки Пайпер вспыхивают, она виновато косится на брата и отворачивается, явно собираясь спрятать свое выражение лица.
Я невольно любуюсь этой девушкой. Темные волосы идеально обрамляют загорелое лицо, россыпь веснушек придает ей шарм, а в глазах горит совершенно особенный блеск.
Все-таки она безумно красивая!
Острый локоть Хоуп со всей силы приземляется в мой бок. Я ойкаю и зло смотрю на подругу. Та осуждающе качает головой.
“Хватит пялиться!”, — безмолвно сообщает этот взгляд.
Я чуть не выдал себя.
— Грейс Джирон! — разносится над всем помещением.
Ничего себе! Я настолько увлекся, что даже одну фамилию пропустил!
Неосознанно хватаю ладонь Хоуп и тут же понимаю, что не прогадал. Ладонь подруги холодная, и она ощутимо дрожит.
— Все будет хорошо, — торопливо произношу я.
— Вы уже придумали, что будете показывать? — ее губы еле шевелятся.
Вскидываю голову. Энди качает головой:
— Импровизация?
Импровизация — это неплохо, но вот эта четверка наверняка что—то придумала.
Cейдж, дистрикт девять.
С каждым новым именем внутри меня расцветает стальная решимость. Я готова. Я на самом деле готова.
— Мэтт Трескотт!
Диззи вздрагивает. Его рыжие пружинки безжизненно поникают. Парнишка обнимает локтями колени и забивается в самый угол кресла.
С уходом Саймона он совсем замолчал. Если раньше эти мальчишки перебрасывались репликами, то теперь, кажется, он еле сдерживает слезы.
Он думает, что погибнет. А я-то еще наивно полагала, что смогла приободрить этих двоих.
— Эй! — тихо окликаю парнишку я. — Ты помнишь то, чему я тебя учила?
Диззи вскидывает голову, и на долю секунды на его губах появляется улыбка:
— Вроде да.
Да, видимо, не зря я учила их пользоваться оружием. И не зря я много читаю. Порой в книгах можно найти весьма полезную информацию.
— Вот и отлично. Ты справишься, — я улыбаюсь, но ком в горле поднимается выше.
Убедить себя — легко. Но убедить тринадцатилетнего мальчишку?
— Ты тоже, — парирует Дизз.
Слов поддержки от него я совершенно не ожидала. И поэтому сейчас благодарно вздыхаю и ерошу его кудри:
— Я знаю.
Тот ненадолго замирает, а потом я ощущаю напряжение в фигуре парнишки.
Взгляд Диззи прикован к девчонке из седьмого. Глаза той остекленели, а тело сотрясает такая нервная дрожь, что я замечаю ее на расстоянии.
Мальчик вскакивает, я порывисто хватаю его за плечо — да, я боюсь двенадцатилетней девочки! — но тот громко выкрикивает:
— Клер!
Её безумный взгляд падает на нас, а с губ срывается дикое: “Нет!”
— Клер Андерсон! — как не вовремя. Или наоборот?
Как ни странно, но сейчас этот ребенок становится подозрительно спокойным. Выпрямляется, сжимает кулаки — и твердой походкой направляется к двери.
Это пугает еще больше.
— Что это было? — тихо спрашиваю я.
Диззи дергает худеньким плечом:
— Она может видеть будущее.
Что?
— Хорошая версия, — одобрительно произношу я.
Она может видеть будущее. Безумие.
— Это правда! — обиженно восклицает Дизз. — Просто она не рассказывает вам всего.
— И почему же? — откликаюсь я.
Тот фыркает:
— Вы — взрослые. Вы можете неправильно понять.