В средние века слово «сокол» обозначало несколько предметов, близких по своему значению. Соколом называлось стенобитное орудие, обыкновенно его лили из чугуна, подвешивали на железную цепь и, раскачивая, ломали им стены укреплений. То же имя носило и обструганное массивное бревно, гладкое и прямое, как стрела. Один конец его сковывали железом и также пускали в ход при штурме вражеских крепостей. При помощи сокола в старину ломали камни, поваренную соль. Для этого применяли сокол поменьше, наподобие ручного лома. Обычная трамбовочная «баба», употреблявшаяся при строительстве дорог, тоже называлась соколом.
Вот сколько «родни» оказалось у гордой и красивой птицы сокола! Все это были гладкие, обструганные бревна, настолько голые, что их можно было сравнивать с бедным человеком, не имеющим никакого имущества. Отсюда и пошло выражение: «Гол как сокол».
К северу от Нижнего Новгорода, у почтового тракта, ведущего в Вятку, на левом берегу речки Санахты триста лет назад возник небольшой уездный городишко Семеново. Он был примечателен лишь одним — ложечным производством.
Семеновские ложки знала вся Россия. Ими торговали на Нижегородской и Астраханской ярмарках, в гостиных дворах Петербурга и Москвы, на торжищах Владимира и Твери. Тысячи крестьянских семей Семеновского уезда скалывали горбылки, притесывали деревянные обрубки, подготавливая чурки для выделки ложек, чашек, плошек…
Эти чурки и назывались баклушами, а за коротеньким словом «бить» скрывался весь несложный, но довольно нудный процесс черновой обработки древесины. Отсюда и пошло выражение «бить баклуши». Посколько битье баклуш было наиболее легкой операцией из всей трудоемкой технологии изготовления деревянной посуды, то оно и укоренилось в народе как обозначение легкой жизни.
Еще в русских летописях и сказаниях XII века упоминается об обработке льна. Разводимый крестьянами лен сперва только для своих нужд спустя некоторое время стал и предметом продажи. Наибольшее распространение получила эта культура в Псковской, а затем в Тверской, Смоленской, Новгородской областях.
Начиная с осени, Псковщина принималась за тяжелый труд обработки льна. Его колотили, мочили и чесали. Особенно была ответственной последняя операция. От тщательности отделения волокон равной длины зависело качество, а следовательно, и стоимость, цена. Лен чесали специальным приспособлением — четырехугольной дощечкой с перпендикулярно закрепленными на ней железными иглообразными зубьями равной высоты.
Уродился лен — все осенние долгие вечера впиваются зубья в пучки волокон и скупщик тогда желанный гость в избушке крестьянина. Если недород — лежат зубья на полке, а семья, благосостояние которой зависит от продажи льна, голодает.
Вот отсюда-то и родилось выражение «положить зубы на полку», которым мы пользуемся и поныне.
Мы часто употребляем пословицу — «Чья бы корова мычала, а твоя бы молчала». Как она возникла?
В старой России засуха часто наведывалась на поля. Недород и голод считались «карой небесной» за людские «прегрешения». Тогда говорили, что людские прегрешения настолько велики, что бог даже не слушает обращенных к нему молитв. Как же заставить бога проявить милость? И тут верующие поступили иначе.
— Хорошо, — рассуждали они, — бог не внемлет нашим просьбам. Надо заставить скотину (коров, овец и пр.) обратиться к богу с той же просьбой.
И вот, когда угроза засухи становилась особенно опасной, пастух прекращал выгонять стадо. Некормленные и непоенные коровы и овцы ревом и блеянием взывали к божескому милосердию…
— Послушает бог и пожалеет скотину. Ведь она-то бессловесная и безгрешная, а тоже страдает, — рассуждали крестьяне.
Еще живы старики и старухи, которые помнят подобные коровьи «концерты». На Тамбовщине этот обычай сохранился до конца прошлого века.
Коров и овец прекращали выгонять в стадо не только бедняки, но и богатые крестьяне. Вот тогда-то и родилась пословица: «Чья бы корова мычала, а твоя бы молчала». Это в адрес тех, чьи закрома были полны.
Часто мы слышим, как о людях, кому сопутствует успех, говорят: «Ну и везет же ему». Как же возникло это выражение?
Слово «везет» происходит от «вазнь», что в древнеславянском языке означало — «удача», «счастливый случай».