Синяя белка радостно скакала вслед.
— Неведомый их побери, — с чувством высказалась кошмарная старуха; Подрик отшатнулся с задушенным криком: грибы прорастали сквозь зеленую кожу на лбу, а каждый из пальцев заканчивался закручивающимся длинным черным когтем, — впрочем, Неведомому такие не по зубам. Их и Воин не угомонит. Увидишь его — передай от меня.
В трясущиеся руки Подрика перекочевал небольшой холщовый мешочек.
— Что это? — слабым голосом поинтересовался сквайр. Старуха коварно оскалилась:
— Воин знает, что с этим делать. Так ты не забудь.
Когда Подрик обернулся от выхода, то споткнулся. На том месте, где только что сидела старуха, не было ничего, кроме нагромождения мешков и шкур.
Мешочек из рук, тем не менее, не исчез.
*
Возле его костра уже толпились одичалые и несколько рыцарей Львов. Тормунд и сир Джейме в потрясающем единодушии изучали следы на снегу. Подрик сглотнул: зловредная белка заметала их пушистым хвостом, издевательски скалясь, могло ли там что-то остаться?
Как выяснилось спустя минуту, осталось даже слишком много следов.
— Вот ее следы, — вполголоса комментировал сир Джейме, — а вот здесь она останавливалась… постой… что это?
— Ведут вокруг, — Тормунд пнул бревно ногой, — стой! Здесь следы волчьих лап, вот мои, кажется… но я приходил еще раньше.
— Ты…!
— Но потом — следы волочения! Смотри сам, Южный Кот, вот!
Подрик сглотнул. Следы в самом деле рассказывали историю ночи. Последние должны были повествовать о том, как он едва ли не на брюхе полз к королю Джону. Но вместо этого…
— …если мне не кажется, они ведут к дальнему костру, — Тормунд и сир Джейме переглянулись, и Лев продолжил сквозь зубы, — к костру Клигана.
Не сговариваясь, оба зашагали в направлении дозора Пса. Подрик, схватившись за голову, пытался поспевать за ними. Это удавалось с трудом, последние остатки нормального зрения и привычной координации покинули его, тело превратилось в черничное желе, не желало подчиняться даже уговорам, не то что командам. Феи тянули за тунику в снег, вниз, ближе к мерзлой земле…
…подальше от действа, что разыгрывалось впереди: кричал Пёс, рычала и тявкала Нимерия, одновременно голосили несколько разъяренных мужчин.
— Отец, что же это! — вздохнул юноша, едва не плача.
Опустив руки, он мог только смотреть и слушать.
— Я тебе ноги вырву и в очко запихну, ты, мудень бородатый…
— Наподдай ему, Клиган! Покажи дикарю!
— Воу! Воу! — это добавляла Нимерия возмущенный голос, не рискуя, впрочем, вступить в настоящее противостояние ни с одним из участников свары.
Подрик был ей за это благодарен — он прекрасно запомнил, что такое лютоволк на охоте. Ему не хотелось видеть этого вновь. Никогда. Завидев его, Нимерия наморщила нос и рыкнула в его сторону:
«А ты умеешь мстить, парень. Ни хрена у тебя шуточки!».
— Я не виноват! — воскликнул Подрик, выходя из себя, — я вообще не планировал! Я просто — хотел — исполнять — свой долг! Это мой первый… мой первый…
Слезы обиды душили его. Внезапной обиды на всё, в семь сотен раз усиленной воздействием грибов — а может, она просто долго копилась, та обида?
На мир — за то, что Зима была неизбежна. На весь род Пейнов — за собственное воспитание и врожденные качества. На сира Джейме за его пренебрежительное отношение ко всему на свете и к нему, верному Подрику Пейну; на сира Бронна — за то, что он спал, как сурок, и не решил возникшие проблемы, как он обычно умел делать, когда хотел того, конечно. На Тенну Хаги за ее злую шутку с грибами — так-то она ответила на его подчеркнутую куртуазность и ухаживания! Обижен Под был на одичалых, южан, дотракийцев, на всех, всех вокруг, на ёлки в лесу, фей в снегу и на синюю белку, что виновато потупилась перед ним, грустно свесив хвост.
Все замерли, глядя на него. Подрик только открыл рот, чтобы высказать, наконец, всё, когда заскрипел снег сзади, и раздался глубокий, возмущенный голос того единственного человека во всем мире, против кого юноша обиды не держал:
— Вот вы где! Ах вы… вы… засранцы!
Подрик сжался, неверяще взглядывая исподлобья на леди Бриенну. Она никогда не ругалась. Ну, почти никогда. Но вот, налетела из мрака на них, мгновенно притихших, и принялась костерить на чем свет стоит:
— Я искала вас полтора часа, всех! Под, ах, где ты был? — она обратилась к нему; сияющие золотом веснушки, розы румянца на щеках и все это, любимое и знакомое; на плечи легли ее крепкие, добрые руки, — где же ты был? Я не знала, что и думать!
— Мы думали, тебя украли, — неловко промямлил сир Джейме, и мгновение спустя сир-миледи налетела на него, выплясывая на снегу, точно гигантская белая кобыла:
— Ты смеешься? Ты, из всех людей, смеешься! Сначала потерялся Подрик, потом ты!
— Я на пару минут отошел отлить перед тем, как пошел за тобой, я не терялся, женщина.
— А ты! — она повернулась хмуро к Клигану, — ты же видишь, он не в себе!
— Кто не в себе?
— Молчи, Джейме!
Тормунд с закатыванием глаз и скрежетанием зубов отступил в тень. Подрика кто-то хлопнул по плечу — он не разобрал, был то рыцарь из Ланнистеров или кто-то из Вольного Народа. «Ну вот, начались семейные разборки, — буркнул другой, подбирая упавший на тропинку факел, — нашлась пропажа. Пошли, парни».
Леди Бриенна держала сира Джейме за руки. Правую руку — за запястье. О чем-то они говорили, до Подрика долетали лишь обрывки этого разговора — внезапно оба перешли едва ли не на шепот:
— …хоть бы поужинал; все равно без дела слонялся.
— Как без дела? Я искал тебя.
— Но я же пришла. Ну всё, хвала Семерым, все целы; пойдём, осталось до смены не больше часа, поспать не помешает…
Это была знакомая обстановка. Подрик нога за ногу поволокся к своему костру, хмурясь, уселся на бревно, обнял колени и уставился в одну точку. Феи по одной извинялись поклонами и исчезали. Махнув синим хвостом, свернулась напротив совсем уж не страшная белка. До конца его первого самостоятельного дозора оставался последний час.
На шаги Подрик даже не повернул головы, сосредоточенно всматриваясь в пламя.
— Извини, — раздался почти у уха голос Эндиры Сэнд, — Хаги сказала, у тебя были какие-то неприятности… из-за ее шутки. Ну, с грибами. Прости, что не сказала…
Он промолчал.
— Я не думала, что будут проблемы какие-то. Думала, ты сразу к нам придешь. Или мы к тебе с ребятами. Ее вот теперь лорд Тормунд ругает.
Подрик фыркнул, не поворачивая головы:
— Он не лорд.
— Большие неприятности у тебя?
— Никаких. Так, недоразумение.
Он не стал ничего пояснять — язык просто не поворачивался. Веселый треск пламени успокаивал. Одинокая крошечная пламенная фея все так же выплясывала на занимающихся дровах. Прищурив глаза и глядя сквозь нее, Подрик думал. Оказалось легко и просто — думать, вникать в логику событий, все стало ясно и близко, головоломка собралась, все элементы встали на свои места. Он вышел из передряги живым и невредимым, королю Джону не придется рубить ему голову, а леди Бриенна отвлечена на перевоспитание сира Джейме. Все обошлось.