Особенно виновато в этом было, конечно, Злое Сиденье. Оно было угловатым, неудобным и неправильным. Призрак и Нимерия по очереди сменяли друг друга, окарауливая своих людей от него, особенно после того, как Злое Сиденье заставило заболеть Рыжую Сестру. Так или иначе, люди проводили вокруг Злого Сиденья много времени, и рядом с ним начинали пахнуть еще хуже, чем обычно — волнением, страхом и злобой.
«Поскорее бы домой. Добрая охота могла бы быть теперь на косуль».
Нимерия вздохнула, опуская голову на лапы и поглядывая на Сестру Арью. Она все еще плескалась.
Раньше, знала волчица, Арья не так много времени проводила в воде.
Это случилось с ней, когда она, наконец, созрела. Что ж, по крайней мере, скверно пахнущую ядовитую воду с чужим запахом она на себя не выливала.
Тяжело вздохнув еще раз, Нимерия вытянула лапы перед собой.
Теперь Арья хотела, должно быть, казаться привлекательной для самцов, чтобы найти своего, но что она знает? «Глупая двуногая самка смывает с себя запах, — ворчала волчица негромко, — это только усложняет вам жизнь, человеки».
Зимой на Севере пары соединялись быстрее и надежнее, особенно среди северных людей. Нимерия полна была уверенности, что дело в отсутствии излишнего мытья. Только кошки нуждаются в частом мытье, бедные звери; все, кто охотятся из засады.
Может, Арья решила охотиться из засады?
Нимерия вновь заворочалась на месте.
Она была не единственной в Каменном Доме со щенками в животе. Большая Белая Женщина, хорошая подруга Сестры Арьи, тоже носила потомство. И тоже, как и Нимерия, в первый раз. Это их немного роднило. Как могла заметить волчица, большая белая женщина тоже не любила лестницы, дым от очага и запахи города. И, что вполне понимала волчица, гораздо приятнее, чем носить на себе тяжелое железо, было лежать вместе с самцом на мягком и теплом, так высоко в башне, как возможно — туда запахи городских нечистот не проникали.
Нимерия смущенно постучала хвостом, когда Арья, вылезая из большого деревянного сосуда, не нашла ее рядом.
«Прости, двуногая сестра, — искренне извинилась волчица, — с щенками в животе я становлюсь ленивой. Они забирают мою силу».
— Ничего, отдыхай, — согласилась Арья и прошагала к лежбищу, где отряхнулась, не вытираясь ничем, — Семеро, Многоликий и все Старые! Когда же Джон даст мне уехать отсюда?
«Я надеюсь, скоро, — согласилась Нимерия, — или мне придется уйти самой».
Сестра Арья выживет, в этом волчица не сомневалась. Но она хотела бы быть рядом, когда придет время показать новых волков стае. Достаточно было и того, что Волк остался в Речных Землях. Южнее двигаться было опасно.
Пора было уходить на Север. Нимерия могла добраться до дома быстрее, чем люди.
Это было совсем по-щенячьи, конечно, но ей хотелось увидеть, какого самца, наконец, выберет Сестра Арья. Ей было из кого выбирать. Нимерия сама бы растерялась, представься ей подобный выбор.
Арья могла выбрать Глазастого Подрика. Этого, которого таскала за собой Большая Белая, и который Зимой хорошо так позабавил Нимерию, наевшись грибов. Подрик был кандидатом не самым плохим. Во-первых, с точки зрения лютоволчицы, Подрик был молод, весел, и, что немаловажно, здоров. От него, несмотря на его любвеобильность, пахло свежим телом, здоровыми зубами и чистой кровью. Нимерия оценила возможное потомство Сестры Арьи от Глазастого Подрика. Ну, они были бы мелковаты, и слишком уж миролюбивы. Хотя нрав Глазастого наверняка уравновесил бы характер Сестры.
Был Игрун-с-Металлом, Джендри. Этот нравился Сестре Арье, но Нимерия боялась его сомнительного занятия. К тому же, он слишком напоминал ей ту подлую стаю, из-за которой некогда их собственная была разлучена с домом, а маленькая сестра Леди и вовсе погибла. Их кровь пахла бедой.
Из молодняка Нимерия присмотрела для Сестры еще одного — этот был просто роскошен, заморский, смуглый, высокий, чернобровый и черноглазый, с крепкими белыми зубами, и пах правильно — лошадьми, потом, летом и самцом. Волчица проследила за понравившимся ей экземпляром — он был одинок, не разменивался на общедоступных самок, пахнущих болезнями и нечистотами, умело обходился с опасным металлом, острым и звонким, дружил с лошадьми.
Не боялся волков, лишь проявлял сдержанный интерес к ним, а это было много.
Нимерия попыталась познакомить Сестру поближе с приятным самцом, но довольно быстро поняла, что эти двуногие друг друга не понимают. Отличались их наречия, а обоняние у двуногих, как в очередной раз скорбно убедилась волчица, отсутствовало в принципе.
Сестра Арья, тем временем, оделась. Нимерия вяло взмахнула хвостом, когда распахнулась дверь.
— Ты останешься?
«Я бы пошла. Но ты ведь скоро вернешься. Здесь нечего делать».
— Я принесу тебе что-нибудь, — пообещала Арья и вышла.
Волчица вновь часто задышала. С этими щенками в животе ей не хватало воздуха. Особенно в духоте Каменного Дома. «Вот Большая Белая Женщина меня понимает, — подумалось Нимерии, — надо было нам всем оставаться на Севере».
Но Большая Белая пошла на юг вместе со всеми. Теперь она вздыхала в коридорах и возвращала съеденное на каменный пол. Рядом суетился пахнущий кошатиной Однолапый, которого Нимерия на дух не переносила, и прощала разве что из симпатии к Большой Белой. Чтоб его блохи заели, она даже спасла ему жизнь однажды, когда люди Летающей Ящерицы пытались убить его под Винтерфеллом! Но после этого Нимерия рядом с Однолапым старалась не появляться — что исключало практически всякую возможность общения с Белой.
А как было бы хорошо посидеть вдвоем, пожаловаться друг другу на щенков в животах, погрустить из-за болящих сосков и суставов задних лап!
«Сестре Арье это предстоит, — задумалась Нимерия, — но надо очень постараться, чтобы выбрать пару». Волчица взволновалась.
На Севере Сестра Арья тоже могла бы найти спутника. Взять хотя бы Рыжего Тормунда. Представив, однако, Сестру рядом с диким Рыжим, Нимерия вздыбила шерсть невольно. Нет, ей не подойдет. Это — самец иной породы, их смешение может быть нежизнеспособным.
Как и смешение с пахнущим сладким клёном Аддамом, родственником Однолапого Кошака. Нимерия закрыла глаза. Аддам ей понравился еще Зимой: не был склонен к мелочности, всегда делился остатками еды, жаль только, был слишком уж мрачен к концу. Ну, ничего не поделать, эта порода предназначена другим.
Тайной надеждой Нимерии оставался он. Заслышав шаги по коридору, она яростно заскреблась у двери, опуская нос к порогу. И, конечно, он услышал. Он всегда знал, когда надо прислушиваться.
Хороший Человек. Увидев его, волчица рада была вилять хвостом, повизгивать, прижимая уши к шее и улыбаться. О, он пах божественно. Он пах как надо для маленькой сестры.
Сталью, опасностью, любопытством и дальними путешествиями.
Внезапно в голове отчаянно скучающей волчицы родился план.
***
— О, вот и ты, леди Нимерия, — усмехнулся Бронн, поглаживая волчицу по широкой голове, — где твоя маленькая госпожа? Она забыла выпустить тебя, да?