Байка полна подробностей и продолжает ими обрастать. Эти двое никогда не устанут пересказывать ее. Перебирают все: кто во что был одет, что была вокруг за погода, какие птицы пели в лесу, куда дул ветер и что встречалось им по дороге. Они рассказывают свою историю на два голоса, обращаясь больше друг к другу, чем к зрителям; вечный спор-беседа, вечное нежное противостояние, неизменно ведущее к повести о прыжке в медвежью яму — если только Ходоки не решают прервать байку раньше, и тревожный рог трижды не призовет Зимнее Братство на защиту Вестероса.
Пожалуй, деревянный протез правой руки принадлежит Бриенне Тарт точно так же, как самому Джейме.
И оба считают ее бесценным сокровищем.
Примета вторая
Злосчастный список почти забыт Бронном, когда Зима подкидывает новое испытание: дожди. Всякий раз, когда Зимнее Братство одерживает верх, начинаются дожди. За ними приходит мороз, гололёд и простуда.
Бронн держится. Выручают снадобья одичалых, регулярная «возня в мехах», горячее питье и собранность. Держится Подрик: он послушный, правильный, сообразительный, и бережется, боясь расстроить свою воинственную покровительницу. И леди Бриенна здоровее всех — пока, по крайней мере; должно быть, юность на ее стороне. Даже пьяница Бракс, раза три заснувший в подтаявшем сугробе, ни разу не чихнет.
Заболевает из всего львиного лагеря только Джейме. Начинается все невинно — с простуды на губе; но вскоре нет живого места на бедном лорде Ланнистере — золотая львиная шкура покрывается нарывами, гнойниками, в глазах у него резь, в горле першение, и внезапно великолепный Ланнистер являет собой по-настоящему жалкую картину.
.
— Скажи честно, ты спал действительно только со своей сестрой? — не в силах выносить кряхтение и жалобные постанывания, вышел из себя Бронн однажды утром. Джейме закатил глаза; намек на румянец окрасил его запавшие скулы:
— Да, и к чему это?
— Я вот отчего спрашиваю, ты только не подумай, но — по мне, это похоже на сифилис. Ну, знаешь, еще это зовется оспой шлюх. Блудная хворь, такое дело. Пузырьки моряков…
— Заткнись, — но Лев побледнел, сжал челюсти, и с круглыми глазами отправился к целителям, наконец.
Мейстеры и шаманы одичалых разводят руками: заботясь обо всех, они не могут уделять особое внимание Джейме, и советуют ему баню, припарки, примочки и — «избегать нервного напряжения», как заученно повторяет Тарли. Должно быть, Джейме так рад, что терзает его не сифилис, что даже забывает съязвить на это замечание в ответ. Итак, по мнению ученых умов Зимнего Братства, спасут страдальца дёготь, компот из шиповника и настой валерианы.
По мнению самоучки Бронна, все проблемы конкретно Хромого Льва могут быть вылечены заботой одного лишь человека. Одной особенной женщины. Он не удивляется, когда она все же нисходит к горю своего соратника.
— О, женщина… — услышал он низкий, полный страдания голос Джейме, — пожалуйста, пожалуйста, не дави так сильно…
— Прекрати вертеться, и все закончится быстрее. Мы же оба этого хотим, верно?
— Пожалуйста, — Бронн расслышал хнычущее выражение в голосе лорда-командующего, — мне больно.
— Потерпи.
Зеленый полог колеблется от ветра. Одичалые у костра не подают вида, что слышат разговоры из палатки.
— Нажми ниже, женщина. Ой, не надо, лучше не надо, не так!
— Если ты еще раз дернешься, я потеряю равновесие, упаду на тебя и что-нибудь тебе отдавлю. Послушай, просто вдохни, выдохни… дышишь?
— Да, — всхлипнул Джейме с выражением, которого Бронн никогда у него не слыхал, затем тени дрогнули, и раздался львиный рык, — ауррр! Что ты сделала, женщина!
— Насколько я вижу, уже всё.
— Ау.
— Ну вот… не шевелись, будет пятно на рубашке, сейчас, я найду чем вытереть…
Досчитав до семи — этого должно было хватить любовникам для того, чтобы прийти в себя — Бронн решительно распахнул полог палатки. И замер. Леди Бриенна с озверелым выражением лица склонилась над спиной Джейме Ланнистера. Упомянутый лорд в голос стонал. Оба едва повернули головы на вошедшего, даже когда мимо просочился взъерошенный Подрик Пейн.
— Дай мне эль, Под, — скомандовала леди, не отрываясь от своего занятия в свете лучины, — надо прижечь этот прыщ, пока зараза не попала. Не расчесывайте их, сир Джейме, и они не будут такими большими.
— Они чешутся.
— Джейме. Послушай совета одичалых. Они знают, о чем говорят.
— Жевать хвою! — скривился Джейме, его леди закатила глаза:
— Зато никаких прыщей!
— Брешут.
— Посмотри сам. У меня никаких оспин нет.
И она задрала рубашку на спине, торжествующе оглядываясь через плечо на Ланнистера.
Об увиденном Бронн не жалел.
Джейме прибалдело пялился на внезапно бесстыдно обнажившуюся Тартскую Деву. Подрик старательно делал вид, что думает о чем-то еще. Бронн слился с занавесью в шатре. Только некстати заглянувший за полог Клиган осклабился с гнусной усмешкой и громогласно сообщил наружу, в зимнюю тьму:
— Эй, Рыжий! Давай сюда, погляди на свою зазнобу без рубашки! Особо глядеть не на что, но пощупать можно, помнится…
Веселье кончилось моментально; Джейме проявил весь свой львиный нрав, а леди Бриенна спряталась под меха и больше не показывалась.
Джейме рычал на всех вокруг еще несколько часов. Можно подумать, злился Бронн. Конечно, популярность леди Бриенны к северу от Стены возросла многократно, но не настолько же!
Впрочем, Джейме сходил с ума от беспокойства за нее и на южной стороне Стены. И взгляд его ничуть не поменялся — полон все той же томной страсти, и сглатывает он все так же часто. Но неконтролируемое слюноотделение к семи признакам возвышенной любви определенно не относится. Хотя и не удивляет. Одичалые вожделеют леди Бриенну вслух, она должна была привыкнуть, если этого не случилось до сих пор.
Очевидно, в отношении Джейме Ланнистера упомянутая леди страдает особого рода слепотой.
Как и сам Джейме, собственно. Любой здравомыслящий человек без правой руки бежал бы на юг так быстро, как может, а не лез бы Зиме навстречу, но нет — леди-островитянка и однорукий лорд вдвоем поволоклись на Север от Стены, чтобы вступить в Зимнее Братство. Бронн старался не думать, зачем он сам отправился за полоумной парочкой. Помпезность, кстати, в Братстве полностью отсутствовала: деловитый септон и полупьяненький мейстер спешно обходили новобранцев. Первый бормотал строки из «Семиконечной Звезды». Второй проверял на наличие особо заразных заболеваний.
В тот день у Джейме обнаружились вши, а у Бронна — еще два сильно пораженных гнилью зуба. Бриенна была объявлена здоровой, «плодородной и зрелой» — мейстер и септон в унисон неодобрительно качали головами, — и полностью пригодной к любого рода военной службе. Как можно дальше от фронта.
Калек и больных бросали вперед, как безнадежных. Услышав безжалостный приговор своему любимому Джейме, леди Тарт побледнела, покраснела, пошла пятнами и торжественно сообщила, что служит леди Сансе, а значит, королю Джону, и следовательно, должна быть с ним рядом. Где, как не на передовой?