– Я не один. Я с сыном. Я тебе потом расскажу.
– Слушай, так зачем снимать квартиру – переезжайте с Артёмом ко мне! – Егору было почти стыдно, что не удавалось скрыть радость от исчезновения "той девушки".
– Спасибо, Егор. Спасибо, брат. – Богдан крепко обнял друга. – Ты... мы поговорим ещё обо всём. Нам о многом нужно поговорить.
Егор еле сдерживал слёзы. Что за напасть такая – мужчины же не плачут, а он сейчас на грани. Тем более и Богдан стоит с блестящими глазами.
– Поговорим. Ты прав. Есть что обсудить. Я знаю, вы сейчас с Марго вместе работаете... – Егор сменил тему, но тема сменилась как-то снова не туда.
– Работаем. – Богдан посмотрел Егору в глаза, – трудно мне, братан. Всё как в первый раз, помнишь? Только хуже.
– Ты сейчас свободен, как я понял. Поговори с ней. – Егор понимал, что ступает на зыбкую почву. Меж двух огней – друзей, которых разделяет пропасть, балансировать ох, как непросто... Советовать одному – автоматоматически предавать другого.
– Так а что говорить, Егор? Что, собственно, изменилось? События те отодвинулись на пять лет, и всё. Как был я её недостоин, так и сейчас достоинства не прибавилось. Что натворил – то со мной навсегда.
– Скажи, а ты бы простил меня, если б я своей жене изменил? – Егор пристально посмотрел другу в глаза? – Вот представь, что я на твоём месте оказался. Мучаюсь, страдаю, люблю жену, но простить себя не могу. Ты бы как к моей ситуации относился?
– Ты бы не попал в такую передрягу. А если гипотетически... – Богдан задумался, затем пожал плечами, – я бы сказал, что ты живой человек и не застрахован от ошибок.
– А, ну то есть другие люди – живые и с ошибками, их можно понять и простить, а ты выше нас, простых смертных, ты весь такой божественно-безукоризненный и у тебя нет ошибок. Только вопиющие не терпящие прощения проступки. Знаешь, как это называется? Высокомерие! Ты во всём такой! В своём самоуничижении ты всего лишь высокомерный болван!
Егор выпалил как на духу свою тираду.
Богдан стоял, молчал и на удивление не спорил.
– Егор, ты прав. А ещё я высокомерный трус. Я ведь на самом деле просто боюсь объясняться, боюсь просить прощения... Тогда было страшно, что Марго простит и я всю жизнь буду принижен её прощением. Боялся, что не вынесу этого состояния: вечно виноватого, великодушно прощённого козла.
Сейчас опять боюсь: что не простит.
– Тогда крепись и дальше, – Егор, мгновение назад готовый пнуть друга в сторону Маргариты, неожиданно заговорил спокойно. Пожал плечами, и не ясно было, что у него на уме: желание раздразнить или посочувствовать, – за Марго сейчас ваш биг босс ухаживает.
– Всё-таки правда... – Богдан побледнел. Легко хорохориться, когда речь идёт в общих чертах о "я счастья тебе желаю, пусть не со мной, а с другим". Но когда этот теоретически возможный другой облекает плоть, кровь и фамилию Эткинд...
Егор молчал.
– Маргарита достойна новых отношений. То, что это сейчас происходит... Что ж. Она уже давно могла встретить и полюбить другого. – Богдан словно уговаривал сам себя.
– Да, могла. Однако не встретила. Или не хотела встречать. А сейчас, не знаю. Может, и захочет. – Егор наблюдал за реакцией друга.
Богдан стоял не шелохнувшись, но Егор почти воочию видел как мечется душа друга от разрываемых её желаний. Как поступить?
Быть или не быть? Извечный вопрос, извечный внутренний конфликт...
– Егор, – после паузы, недолгой снаружи, но бесконечной внутри, сказал Богдан, – у тебя ведь есть новый адрес Марго?
Глава 59
– Маргарита Сергеевна, здравствуйте.
Марго растерялась.
Эткинд? Зачем, почему? Она дома, на больничном, он в курсе – цветы несколько дней назад прислал – и вдруг заявился...
– Андрей Аркадьевич... Не ожидала. Проходите, пожалуйста. – Маргарита впустила незваного гостя в квартиру.
– Зашёл навестить. Если вы не против. – в голосе Эткинда удивительным образом слышалось смущение и руководящий тон.
– Я завтра выхожу с больничного. Или что-то настолько срочное? – На всякий случай Маргарита решила сразу прояснить: не по делам ли босс наведался.
– Нет, никакой срочности. Я не по работе. Я, – Андрей огляделся по сторонам, избегая слишком неловкого прямого взгляда, – я... по-человечески.
– Будете чай, человек? – Маргарита улыбнулась.
– "Человек" вы сказали? – не понял юмор Андрей. Воображение тут же нарисовало ему лжецаря и выкрики: "Эй, человек! Человек! Официант! Почки один раз царице!". Маргарита его за официанта держит?
– Чай будете? Просто, по-человечески, без этикета. – уточнила Маргарита, продолжая улыбаться, но про себя отмечая, что с чувством юмора у Эткинда совсем плохо. Во всяком случае, с ней он, однозначно, не совпадает.