– Подожди. То ты говоришь, что вы с Маргаритой, то она тебе цветы помогала выбирать для другой. – Богдан наконец-то понял, что шум в ушах, который накрыл его где-то посередине рассказа друга, стих.
– Да не! Ритку я, конечно, люблю. Почти так же, как тебя, милый. Но тебя больше. Дольше и глубже! – Егор переключился на дурашливый тон, словно и не было только что серьёзного разговора. Поправил очки и улыбнулся собственной шутке.
– Так между вами нет ничего и не было? – Богдан тупил со страшной силой, ощущая всю мощь своей тупизны, и почему-то с неимоверным облегчением радовался этому состоянию.
– А что между нами может быть? – пожал плечами Егор. – Классная девчонка, работаем. Никакого интима. Ты ревновал, что ли? – Егор даже замер от внезапно вырвавшейся догадки. – Твою ж мать... Братан, так твоё "личное" это Маргарита?
– При чём тут она? С чего ты вообще взял, что "личное" – это обязательно про любовь? Может, у меня болезнь неизлечимая образовалась.
– Ага. Только я смотрю, лекарство мгновенно нашлось и стремительно действует. – Егор смял оборотку из пачки черновиков и запульнул в Богдана. – Лимон сожри, скотина. А то улыбка сильно отсвечивает.
Глава 6
Полгода в аду из-за собственных фантазий.
Идиот. И-ди-от.
Богдан никогда не влюблялся и не знал всей прелести побочных явлений этого чувства. Так вот оно, значит, как бывает... Адреналиново, ничего не скажешь.
А для человека, привыкшего контролировать всё и вся, даже слишком.
Егор совершенно железно утверждал, что у Маргариты никого нет. Насчёт того, как она относится к Богдану рассуждать не решился.
– Ну, нафиг. Я думал, что тебя знаю как облупленного, а ты оборотнем каким-то оказался, – Егор по-доброму ухмыльнулся, – влюблённым. А за Маргариту я тем более не ручаюсь. Может, вы два мудака, которые друг от друга шарахаются? А может, только ты... А она реально тебя побаивается. Разбирайтесь сами.
Богдан решил разобраться как можно быстрее.
Через месяц, когда слово "лошара" в смс от друга уже перестало казаться шуткой или обидным ругательством и стало наполняться реальным смыслом, Богдан понял, что тянуть некуда. Любимая девушка, всё-таки удивительная: её желаешь и боишься одновременно и с одинаковой силой.
– Маргарита. – Богдан услышал свой голос словно откуда-то со стороны.
Егора не было, а они задержались на работе, так как каждый доделывал что-то срочное.
– Да, Богдан?
И что, провожать её напроситься? Ни с того, ни с сего. Нелепость какая-то. В кино? Что к чему? Да и не хочется в кино от слова "совсем".
– Прости, ничего. Хотел спросить, где доп. соглашение к договору с "Триалесом". Вспомнил. Не надо.
Ссыкло. Какое же ты ссыкло! Акула бизнеса. Беззубая.
Богдан разозлился на себя. Это совершенно невозможное состояние. Что за раздвоение личности!
– Всё, – Маргарита выключила компьютер, – я домой. Ты ещё останешься?
– Нет, пойдём вместе. Завтра доделаю. Иначе до утра могу просидеть.
Они почти одновременно собрали вещи и встали из-за столов.
Маргарита протянула левую руку, чтобы открыть дверь, но правая рука, идущего справа почти вровень с ней Богдана сделала то же самое. Но на секунду позже. И оказалась поверх её руки.
В офисе погас свет.
Бесконечное мгновение спустя, не выдёргивая руки, она тихо, почти шёпотом сказала:
– Сейчас откроем дверь, отпустим руки и потеряемся в темноте.
– Значит, не стоит отпускать друг друга.
– Никогда такого не было.
– Со мной тоже.
– Я про отключенение света в офисе.
– А я про нас.
Богдан не лукавил. Он не умел хитрить и заигрывать. Он говорил ровно то, что чувствовал.
Её рука всё ещё не спешила освободиться из объятий его ладони, её запах витал как никогда близко: запах нежных весенних трав под каплями дождя, – тонкий, скользящий, едва уловимый аромат, который вот уже больше полугода заставляет его сердце биться чаще каждое утро, сводит с ума каждую ночь, приходя вместе с воспоминаниями...
Её образ настолько запечатлелся в его воображении, что сейчас, в кромешной тьме, ему казалось, что он видит её. Она повернулась и теперь они стояли напротив друг друга. Её глаза, губы... всё так близко, так реально...