— С твоей практикой, — напомнила я.
— Ой, Третьякова, не нуди! — смеется она. — Не порти мне предпраздничное настроение.
— Как скажешь, — уступаю я.
— Завтра к четырем жду тебя, слышишь? Попробуй только не приди!
— Это уже шантаж какой-то.
— Я серьезно!
— Юль, но я только на полчаса. Поздравлю тебя и поеду, — предупреждаю ее в который раз. Но она ничего не желает слушать.
— Третьякова, твой Антон не самолет, без тебя никуда не улетит. И даже не уйдет. Приедешь к нему на следующий день…
— Но я обещала в субботу!
— Ничего не знаю. Я тоже тебя зову не просто так, у меня, между прочим, день рождения! Ты хочешь меня обидеть?
— Ну я же приду… ненадолго…
В общем, с Юлькой мы ни до чего не договорились. Я решила промолчать, не спорить с ней больше. Прийти к четырем, а затем тихонько уйти с вечеринки. Знаю ведь, что потом ей будет не до меня. Она и не заметит. Тем более если там будет этот Славик. А на последнюю маршрутку до Листвянки я в любом случае успею.
На следующий день Юлька терроризирует меня с самого утра, опасаясь, что я все-таки не приду. И успокаивается только тогда, когда даю ей слово, что в четыре буду как штык у дверей ее комнаты.
Общежитие пединститута в нескольких остановках от моего дома. Я была здесь всего однажды, вместе с Юлькой, и сейчас с трудом ориентируюсь. К тому же тут, оказывается, еще с десяток однотипных общежитий. Так что минут десять я еще плутаю, пока какие-то девчонки не подсказывают мне дорогу.
Захожу в вестибюль и первым делом смотрю на часы — четверть пятого. Как неудобно! Мало того, что иду совсем ненадолго, так еще и опаздываю…
У турникета толкутся какие-то парни. Сначала я не обращаю на них внимания, просто жду, когда их запишет вахтер, и лишь затем, прислушавшись к разговору, понимаю, что это и есть Юлькин Славик с друзьями.
— Не знаю я, кто там насчет вас договаривался… без документов не пущу! Не положено! Вот у тебя есть паспорт, можешь проходить. Остальные — до свидания! — категорично заявляет вахтерша-охранница.
Парни между собой тихо переговариваются, хмыкают, потом один из них, высокий блондин, что-то ей подает.
— А такие документы подойдут? — спрашивает он.
Она несколько секунд медлит, затем, озираясь, берет из его рук красную купюру и быстро прячет в нагрудный карман. От ее категоричности не остается и следа.
— В какую, говорите, комнату? К Орловой? Мне записать нужно…
Блондин, как фокусник, протягивает ей еще одну синенькую купюру.
— Не нужно ничего записывать, окей? Мы поздравим нашу подругу и уйдем.
— Для порядка… — неуверенно бормочет она. — Ну ладно. Вы, я вижу, люди приличные…
Охранница пропускает парней. Они проходят и сворачивают в коридор.
— Но до одиннадцати обязательно нужно выйти! — кричит им вслед и, словно извиняясь, добавляет: — Ну такие правила…
Но те уже на нее не реагируют, говорят и смеются о чем-то своем.
Потом она замечает меня и снова напускает строгий вид.
— К кому?
— Я в пятьсот девятнадцатую. Тоже к Орловой. Она договаривалась…
— Ничего не знаю. Документы есть? Без документов не пущу!
Я с вежливой улыбкой протягиваю ей студенческий билет, но вахтерша смотрит на меня сурово и с подозрением. Тщательно рассматривает мой студенческий, даже фото сличает. Но наконец позволяет пройти.
— Чтоб никакого шума не было! Будете шуметь — выгоню. И в деканат пожалуюсь.
Юлька живет на пятом этаже, и лифта у них здесь, конечно, нет. Я быстренько взбегаю по лестнице и в пролете между третьим и четвертым этажами догоняю Славика и его друзей, которые поднимаются лениво и не спеша.
Они меня не знают и не в курсе, что я тоже к Юльке. Один из них оглядывается и, осмотрев с головы до ног, сально ухмыляется.
— А ничего тут телки… — говорит, когда я проскакиваю мимо них. — Вот этой я бы вдул. Эй! Постой-ка! Вот сучка…
Я вспыхиваю. Надеюсь, это хотя бы не Юлькин Славик, но все равно так неприятно. Прибавляю шаг, но успеваю услышать, как второй ему отвечает:
— Успокойся, Никитос. Ты что, девок не видел?
— В смысле — девок не видел? А мы тогда нахрена сюда притащились?
— Юляшу поздравить, — нарочито и как-то неприятно тянет второй. — Забыл?