Она меня буквально душит.
И тут чувствую, как на поясницу ложится чья-то ладонь. Вздрогнув, резко оборачиваюсь — Никита.
— Что тебе надо?
— А ты чего такая грубая? — вкрадчиво произносит он, скользя масляным взглядом по лицу, по губам, по шее. — Никто тебя вежливости не учил? Надо исправить упущение…
Я даже отвечать ему ничего не хочу. Хмуро взглянув на него, просто пытаюсь отойти, но он хватает за руку и не отпускает.
— Куда рванула? Ты чего дергаешься? Ты хоть знаешь, кто я?
— Не знаю и знать не хочу. Руки убери.
— Дерзкая, да?
— Руку убери! — повышаю я голос, пытаясь его оттолкнуть и вырваться, но каким-то образом наоборот оказываюсь прижатой к нему. В нос ударяет терпкий запах дорого парфюма, табака и алкоголя.
Я уже готова закричать, но тут какой-то незнакомый парень хватает за плечо Никиту и разворачивает к себе.
— Э, чё за фигня? Девчонку отпусти!
Я наконец вырываюсь и убегаю прочь.
К черту! Сейчас скажу всё Юльке и уйду!
Заскакиваю в комнату, а там Руслан целуется с Настей, Юлька — со Славой и только Аня сидит со скучающим видом.
— О, Лен, ты вернулась! — Глаза у нее уже мутноватые, язык заплетается. — А где Никита? Давай садись, выпьем с тобой!
Но мне не до нее. Зову Орлову:
— Юль! Юля! Можно тебя на минуту?
У Юльки тоже вид немного поплывший. Она даже покачивается слегка, когда встает.
Слава тянет ее за руку к себе:
— Куда ты? Не уходи…
— Сейчас вернусь, не скучай, — хихикает Юлька и посылает ему воздушный поцелуй.
А в коридоре приваливается к стене и томно тянет:
— Ну что-о-о? Что еще случилось?
— Юль, это насчет Славы и его друзей. Я кое-что слышала, когда к тебе поднималась.
— Что слышала? — рассеянно спрашивает Юлька, мыслями она явно не здесь.
— Ну… — запинаюсь я. Очень трудно сформулировать четко свои опасения. Потому что ничего конкретного сказать я не могу. — Они смеялись над тобой. Понимаешь, как-то нехорошо смеялись…
— В смысле? Славка что-то про меня сказал?
— Ну не совсем. В общем-то, ничего такого он не говорил. Но тут главное не слова, а тон… У него он был глумливый, издевательский какой-то…
— И что?
— Ну как что? Он как будто ерничал, говоря про тебя, понимаешь?
— Он говорил про меня гадости? Нет? Нет. Какой ты там тон еще выдумала? Ленка, ты же знаешь, я тебя люблю, но ты — зануда! Не обижайся, но так оно и есть. Слишком ты правильная, аж тоска берет. А мы — люди простые…
— Юль, я просто боюсь, что он тебя обидит, — пропускаю я мимо ушей ее не очень-то приятные слова.
— Как? Ну как он меня может обидеть? — снисходительно смеется она.
— Мало ли, — пожимаю я плечами.
— Славка — классный, — мечтательно произносит Орлова. — Ничего ты, Ленка, не понимаешь.
— Юль, мне кажется, ты в нем очень ошибаешься. Принимаешь желаемое за действительное. А на самом деле он…
— Лен, не надо, а? Я в мужиках как-нибудь побольше твоего понимаю. И твоего совета, по-моему, не спрашивала.
— Не злись.
— Я не злюсь. Я поражаюсь! С каких пор ты у нас стала в мужиках разбираться? Ты хоть раз голого мужика живьем видела? Ты, кроме как со своим калекой-недомужиком, с кем-нибудь еще общалась близко? Что о них вообще ты можешь знать? Как ты можешь судить, если ты в этом полный ноль? Полнейший ноль и туда же!
— Зачем ты так? — не понимаю я Юлькину реакцию.
— Ты, кажется, спешила к своему кале… Антону.
Я стараюсь не подать виду, но мне до слез обидно. Наверное, потому что я просто не ожидала такого. Несколько секунд я просто смотрю на нее в полной растерянности. Она меня гонит? И за что?
— Как скажешь, — пожимаю плечами.
Я захожу на секунду в комнату, беру свою сумку и снова выхожу в коридор. Юлька стоит, скрестив руки на груди.
— С днем рождения, — бросаю я на прощанье и иду к лестнице. Юлька ничего не отвечает и молча возвращается к себе.
27. Лена
Ухожу из общежития с тяжелым сердцем. Уговариваю себя: что еще я могла сделать? Ничего! Да и, может, я действительно неправа, надумала лишнего. Если Никита этот гадкий, это же не обязательно, что и Юлькин Слава такой же. Но все равно на душе муторно. Хотя, может быть, это еще и из-за нашей с Юлькой ссоры. Неплохо она прошлась и по мне, и по Антону…
Приезжаю в Листвянку уже вечером, часа на три позже, чем обещала.
Вера Алексеевна встречает меня с неподдельной радостью.
— Ой, Леночка! — восклицает она, впуская меня в квартиру. — А мы уже заждались… я уж боялась, не случилось ли чего… И звонить неудобно было, вдруг ты занята… Я как раз курочку в духовке запекла… жаль, всё остыло уже… Но я подогрею!