Юлька опять прерывается и возмущенно выкрикивает:
— Никого я не просила! С чего вообще он это взял? И кто этот бред мог подтвердить? Он всё врет, понимаешь?
— Конечно, понимаю.
— Ладно, читаю дальше. Сами посудите, зачем ей было это делать, если бы она не собиралась, скажем так, вступить в связь? Поэтому повторю, всё, что случилось у нас, было целиком и полностью добровольно. Точнее — с ее подачи. А уже позже она выдвинула свои требования. Запросила крупную сумму денег. Очень крупную. И прямым текстом заявила, что если я не заплачу, то она подаст заявление об изнасиловании. Я, естественно, платить не стал. Потому что не было никакого изнасилования. Это вообще для меня стало шоком. Я к такому оказался просто не готов. Да и нет у меня таких денег. Мой отец, конечно, помогает материально, но в очень разумных пределах, только на самое необходимое, чтобы, по его словам, у нас не возникало иллюзий, что в этом мире всё можно купить и продать… Нет, ты слышала? Смешно даже!
Юлька переводит дух. Затем читает дальше:
— Мы попросили прокомментировать данную ситуацию губернатора Леонтьева Игоря Юрьевича. О, слушай, что папашка Славкин говорит: нет никаких сомнений, что всё это спланированная акция с целью дискредитировать мое имя. К сожалению, это давно не редкость, когда конкуренты, не имея возможности победить честно, используют подобные нечистоплотные методы. И что самое прискорбное, они стараются бить по самому больному. По самому святому. По семье, по детям. Подобная ситуация была и с моим предшественником четыре года назад. С Дмитрием Николаевичем Явницким. Тогда, помнится, спровоцировали скандал с его дочерью. Сейчас мы наблюдаем то же самое. Все знают, что я многим не угодил, потому что активно боролся, сажал и собираюсь сажать воров и коррупционеров. Таких неудобных людей, как я, стараются убрать. Поэтому именно накануне выборов разыграли весь этот спектакль. Одно я могу сказать с полной уверенностью: мой сын на подобное просто не способен. Он в принципе воспитан в глубоком уважении к женщинам, к семейным ценностям, к традициям. Вот же лживый старый пердун!
— Всё?
— Куда там! Слушай дальше: как только стало известно о попытке вымогательства, мы сразу же обратились в прессу. Потому что скрывать нам нечего. Если бы эта история имела хоть какое-то отношение к реальности… если бы мой сын совершил такой страшный грех, я бы ни в коем случае не стал его покрывать. Однако не стремился бы и к широкой огласке. Наоборот. Потому что это позор. Но когда пытаются оболгать невиновного, когда вмешивают в грязную политическую игру твоих близких и хотят сломать им жизнь, просто невозможно молчать. А эту девушку мне искренне жаль. Она сама стала пешкой в чужой игре… Сука! Нет, Лен, ты видишь, как они все извратили? Оболгать невиновного! Это кто невиновный?
Юлька негодует, возмущается, матерится. Снова закуривает. А я даже не знаю, как ее успокоить. Как они вообще додумались вот это всё состряпать? И как теперь доказывать, что это вранье?
— Юль, Олеся Владимировна сказала, что журналистка все равно хочет с тобой побеседовать. Давай ей скажем всё, как есть, — говорю, а сама уже не верю. Кто мы и кто губернатор. Но делать-то нечего, раз уже ввязались.
Спустя два часа мы сидим в кафе Прибой. Это довольно далеко от дома Антона. Ну, насколько вообще может быть далеко в пределах Листвянки.
Так себе конспирация, конечно. Но все-таки.
Ждем журналистку, гадая, как всё пройдет и поможет ли это нам хоть немного. По Юлькиной просьбе я заодно проверяю новостные сайты, каналы в телеграм и паблики в соцсетях.
К сожалению, ничего утешительного. Новость уже разнесли всюду, где только можно. И заголовки один гаже другого. Но хуже всего — это комментарии. Если на официальном сайте их почти нет, то в пабликах и каналах творится какая-то вакханалия. На сотню комментариев приходится от силы всего один адекватный. В массе же клеймили и оскорбляли Юльку на все лады.
«Очередная ушлая шлюшка решила срубить бабла и разыграла жертву изнасилования…» — это самое популярное, судя по лайкам, мнение. И довольно безобидное по сравнению с другими. Многие в выражениях вообще не стесняются. Что поразительно — даже женщины, судя по никам.
А Юлька зачем-то всё это читает и чуть не плачет.