Это лишь игра — 2
Елена Шолохова (Рита Навьер)
1. Лена
— Ну что, Тоха, рассказывай, — подсаживается к нам двоюродный брат Антона, Денис. — Где вы с Леной познакомились?
— Где-где, в такси. Подвозил, пообщались. В общем, любовь с первого взгляда, — Антон весело подмигивает мне.
Я смущенно улыбаюсь в ответ. А все меня разглядывают как куклу на витрине.
Когда Антон сказал вчера, что повезет знакомить меня с родителями, я не ожидала, что они устроят такое застолье, созовут всех родственников и друзей семьи. Будто это не простое знакомство с девушкой сына, а репетиция свадьбы.
Я чувствую себя не в своей тарелке. Хотя почти все ко мне дружелюбны и приветливы. Особенно мама Антона. Она уже и не знает, чем еще меня угостить. И на кухне шепнула, что очень рада, что Антон нашел «именно такую».
Но мне все равно неловко, не привыкла я к такому вниманию.
Родители Антона живут в Листвянке. В двухэтажке, почти такой же, как у нас с бабушкой. А сам Антон снимает жилье в Иркутске, учится на последнем курсе в Политехе и подрабатывает в такси. И мы, действительно, познакомились, когда он меня подвозил. Только было всё немного иначе.
Я тогда только прилетела из Екатеринбурга, где сначала проходила длительный курс реабилитации по какой-то социальной программе. Ну и потом там же поступила в пед и отучилась почти два года. Каждый вечер мы созванивались с бабушкой ровно в девять — в получасовой промежуток между ее любимыми сериалами. Я по ней ужасно скучала и ждала лето, когда смогу приехать на каникулы…
Но вышло по-другому. Однажды она не ответила. Я почему-то сразу же встревожилась и перезвонила соседке, чтобы она сходила к бабушке. И это счастье, что бабушка не привыкла запирать двери на замок, когда дома. Соседка постучалась, потом заглянула и нашла бабушку, захлебывающуюся хрипами.
Позже врачи сказали, что еще немного и спасти ее не удалось бы. У бабушки был инфаркт и отек легких.
Я прилетела первым рейсом, примчалась в больницу, но к бабушке меня не пустили.
Помню тот страшный вечер. Я металась в коридоре под дверью реанимации, изнемогая от своей беспомощности. А потом брела домой, наверное, да, под дождем. Этого я уже не помню. Антон проезжал мимо, заметил меня и остановился.
Предлагал мне сесть в машину, но я даже не реагировала. Брела как зомби. Другой бы плюнул и уехал. А он выскочил, подбежал ко мне, стал допытываться. Ну и меня прорвало. Я так рыдала, что стыдно вспомнить. Боялась, что бабушка умрет. Он кое-как привел меня в чувство, довез до дома. А на следующий вечер снова приехал. Сказал, что беспокоился, вдруг я что-нибудь с собой сотворю. А я после этой прогулки под дождем свалилась с температурой. На третий день Антон опять пришел — принес какие-то порошки от простуды и жара, лимон, мед, малиновое варенье. Пока я лежала, закутавшись в три одеяла, хозяйничал на нашей кухне. Потом поил меня чаем. Совершенно чужой человек…
Вот таким не слишком романтичным получилось у нас знакомство, но Антон никому не рассказывает про мою истерику.
Как только мне полегчало, он отвез меня в больницу к бабушке. Ее как раз перевели в обычную палату. А когда бабушку выписали — Антон вызвался привезти ее домой.
Сначала мы, вроде как, просто дружили с ним. Хотя бабушка сразу сказала:
— Он в тебя влюблен, у него же на лбу написано.
А я не хотела никакой любви, не хотела даже думать ни про что такое. Не верила. Наверное, это побочное явление после Германа…
Бабушка и это замечала. И говорила:
— Ты теперь на воду дуешь. Зря, не все кругом подлецы. А Антон, сразу видно, хороший мальчик.
И я постепенно как-то оттаяла, привыкла к нему, даже привязалась. Это и близко не похоже на то, что я испытывала к Герману. Но это к лучшему. Пусть сердце и не выпрыгивает, когда Антон звонит, пусть голова не идет кругом, когда он рядом, пусть от тоски душа не рвется, когда его не вижу, но мне с ним хорошо. Я и не хочу больше всех тех страстей. Хватило с лихвой. Второй раз я такое, наверное, не перенесу. Я и так еле собрала себя после того, как Герман меня предал, бросил, сбежал…
Хотела презирать его, но не могла. Себя презирала за то, что все равно тосковала по нему. И так хотела, чтобы он передумал… чтобы вернулся… чтобы хотя бы написал или позвонил. Хоть что-нибудь… Но он вычеркнул меня из жизни. Вышвырнул за ненадобностью.
Мне даже вспоминать до сих пор больно, хотя я переборола свои чувства. Смогла. Избавилась от зависимости. Но больше ничего подобного не хочу.
Но это не значит, что Антона я не люблю. Люблю, просто по-другому. Спокойно, осмысленно, без надрыва и безумия. Это как после горной стремительной реки, полной скалистых порогов, о которые легко разбиться, нежиться в теплом, безмятежном озере. Я и отогреваюсь рядом с ним.
Официально встречаемся мы, именно как пара, уже второй месяц. И вот я наконец дозрела, чтобы познакомиться с его родителями.
— А где ты работаешь? — спрашивает меня тетя Антона. Громкоголосая, смешливая женщина лет сорока.
— Я учусь еще. В университете. На педагогическом.
— Понятно, — тянет она. — А Антошка наш и учится, и работает.
— Ну так я и должен, — тут же вмешивается Антон. Он вообще чутко следит, чтобы меня никто не обижал. — Я ж мужик. Мужик и должен обеспечивать свою женщину…
— О, даже так? — смеется его тетя. — Что, всё уже так серьезно?
— А то! — хмыкает он.
— Может, еще и женишься? — подначивает она.
Антон бросает в меня горящий взгляд.
— Может, и женюсь! — запальчиво отвечает он. — Лен, пойдешь за меня?
На миг воцаряется тишина. На меня смотрят, ждут, что я отвечу. Как будто всё всерьез. И что тут скажешь? Я подхватываю шутку.
— Почему нет, — отвечаю с улыбкой.
Родственники Антона тут же начинают хлопать, радостно улюлюкать, кто-то даже выкрикивает «Горько!». И Антон быстро и коротко целует меня в губы, а на разочарованные возгласы отвечает:
— Э, ну кончайте смущать мне ребенка! Горько им…
— А ты часом не беременна? — наклонившись, тихо спрашивает меня тетя Антона.
У меня брови ползут наверх. Она знает меня всего два часа и такие вопросы…
— Нет, — ошарашенно отвечаю я.
— А-а-а, а то я грешным делом подумала, что, может, по залету…
На самом деле этого у нас с Антоном еще не было. Он не давит на меня, и я ему за это благодарна. Потому что пока не готова.
Вечер близится к концу. Антон смотрит на меня блаженным взглядом, улыбается и шепчет:
— Ты у меня такая красивая… я тебя люблю… я все для тебя буду делать… на руках носить… Я же всерьез на тебе жениться хочу, не просто болтаю… Не веришь? Гляди…
Он достает телефон. Открывает свою страницу в ВК.
— Щас, погоди… — бормочет он, что-то быстро печатая. Потом разворачивает экран телефона ко мне. — Смотри.
Он, оказывается, выложил у себя на странице фото со мной и подписал: «Бро, я скоро женюсь!».
— Ну зачем?
— А пусть! Пусть все знают и завидуют.
— Да уж…
— Лен, а давай сбежим отсюда? — снова шепчет на ухо Антон и целует меня в плечо.
— Неудобно, наверное…
— Что неудобного? Они и не заметят, уже напились все. Покатаемся…
Родственники Антона и правда уже хорошо подпили. Нас тоже сначала уговаривали, но Антон — за рулем, а мне и нельзя.
Нас провожает мама Антона. Просит приезжать в гости почаще, вручает мне банку домашнего варенья для бабушки, чем окончательно меня смущает и покоряет.
Антон гонит на своей машине к городу. В приспущенные окна задувает ветер, треплет волосы. И меня наполняет ощущение счастья.
— Хочешь, пущу тебя за руль? — предлагает Антон. — Трасса как раз прямая и пустая. Поучимся?
Антон меня время от времени учит водить машину. Чаще всего на автодроме лавирую между покрышек. Но иногда ненадолго пускает за руль на пустынных участках дороги. Правда, сейчас ночь… но так даже интереснее.