И когда только она приехала сюда? А, главное, зачем?
Про свою мать я знал от отца, ну и, само собой, из интернета. Когда-то о ней писали. Сейчас – и не помнит никто.
Вообще, отец о матери говорить не любит, да и не говорит почти. Ее имя практически табу в нашем доме. Но было время, когда я отчаянно хотел узнать, кто она, какая она и почему её с нами нет. Ну, тоже еще в детстве.
Долгое время отец твердил: «Всё, что тебе нужно знать об этой женщине, ты и так знаешь. Она – просто редкостная дрянь. И ей не посчастливится, если я её ещё когда-нибудь встречу».
Уже позже, лет в четырнадцать, я узнал от него кое-какие подробности. Например, то, что она приехала в наш город из какого-то захолустья сразу после школы. Сунулась в театральный, но провалилась. Потом каким-то ветром ее занесло на конкурс красоты. Мисс Сибирь – 99.
Там отец ее и приметил среди участниц. Он вроде как был главным спонсором. Ну и по классике сделал ей предложение, от которого она не смогла отказаться. Нет, не руки и сердца. Он предложил ей ублажить его и получить за старания победу в конкурсе. Как я понял, там это была обычная практика.
По словам отца, она ни секунды не колебалась, хотя ему уже тогда было под сорок. Ну а ей – почти как мне сейчас, на год больше. Восемнадцать. Отец говорит, она даже ради приличия не пыталась изобразить какую-никакую скромность. Сразу же ухватилась: «Где? Когда? А я точно тогда выиграю?». И старалась потом, как заправская… впрочем, ладно. В принципе, отцу понравилось, раз он потом еще не раз с ней встречался.
В итоге, мать получила заветный титул, минуту славы в интернете и местных новостях, ну и залетела вскоре.
– Не хотел я на ней жениться, – рассказывал как-то в порыве редкого откровения отец. – Видел же, какая она. Красивая, конечно. Даже очень. Но жадная, хитрая и лживая насквозь. Впрочем, это еще полбеды. Хуже всего, что она оказалась обычной ***. Но это уже позже из нее полезло. А тогда еще она как-то сдерживала натуру, только со мной была, я проверял. Потом вот сообщила про беременность. На узи с ней ходил, сказали: сын будет. Ну а я… не то чтобы так уж хотел быть отцом… нет, раньше у меня и мыслей таких не было. Но тут вдруг подумал: а хорошо было бы иметь сына. Почему нет? Наследник, опять же. Предлагал ей квартиру купить хорошую, деньгами обеспечить так, чтобы ни она, ни ребенок, ну то есть ты, ни в чем не нуждались. Но эта дрянь ни в какую. Ей надо было всё и сразу. Заявила: «Или женись, или делаю аборт. Матерью-одиночкой быть не хочу». А меня уже зацепило. Я уже спал и видел, что у меня будет сын… Я мог бы, конечно, просто её заставить. Кто бы ее спрашивал? Мог бы сделать так, чтобы она родила и исчезла. Зря, кстати, не сделал. Но тогда были еще какие-то чувства к ней… Хотел как-то по-человечески. Так что вот, женился. Хотя понимал сразу, что ничем хорошим эта затея не кончится. Так оно и вышло…
Мать, родив, вскоре пустилась во все тяжкие. Тайком, конечно. Какое-то время она умудрялась скрывать от отца связь с его же водилой, которого отец приставил к ней.
Всплыло всё случайно. Просто на эти свои «свидания» она зачастую брала меня. Для прикрытия. Отец хоть и редко бывал дома, но, естественно, ее контролировал, как мог. Охрана и прислуга докладывали ему каждый вечер, чем она занималась весь день.
Вот она и таскала меня с собой, типа, на прогулку, в поликлинику, на массаж, даже какое-то там плавание грудничковое придумала. Сама тем временем была с этим водилой. Меня, как я понял, они закрывали на кухне или на балконе – лето было – и врубали музыку, чтобы плач, если что, не мешал любви.
В тот день тоже поставили люльку на балкон. Внезапно начался ураган. Ветром сорвало кусок шифера с крыши. Ну и прилетело в люльку, то есть – в меня. Эти, конечно, ничего не заметили – у них там свой ураган был.
Водила потом, когда отец его допрашивал, сдал мать с потрохами. В том числе сообщил, что мать, обнаружив в конце концов под обломком меня в луже крови, не помчалась в больницу, а стала лихорадочно соображать, какую бы басню придумать для отца. И потом целый спектакль для него разыграла, как гуляла в парке и вдруг… Отец, конечно, быстро всё выяснил и дал ей время только на то, чтобы собрать вещи и убраться из города навсегда, пока его юрист готовил документы.
– И это она еще легко отделалась, – подытожил отец. – Ты два месяца в реанимации лежал. Чудом выжил. Сейчас я бы ее так просто не отпустил.
***
Места и правда всем хватило с трудом. Но в кабинетах не стулья, а диваны, так что наши потеснились.
– Я могу и к кому-нибудь на колени, – предложила Михайловская.
Гаврилов и Ямпольский тут же изъявили готовность усадить ее к себе. Она еще немного покрутилась, повздыхала и села к Ямпольскому.