Зачёт не за горами, ты решаешь поднатаскать нас по теории. Больше всего мне не нравится в тебе твой фетиш на механизмы реакций – я это дерьмо, как и большинство в группе, никогда не понимала. Что-то ты объясняешь, что-то даёшь на самостоятельно выполнение. Тем временем наша главная болтушка-хохотушка на другом конце аудитории талдычит своим подругам про бесплатный сыр из мышеловки. Твои нервы не выдерживают, и ты заставляешь её выйти к доске и написать тот несчастный механизм.
– Но я же ничего не делала! Я молчала! – оправдывается она, вбивая в поисковик то, что ты с неё требуешь.
– Ага! Пол пары и слышу от тебя, что бесплатный секс бывает только в мышеловке!
Молчание. У группы шок. Ты доволен произведённым эффектом.
Но меня так и подмывает спросить:
– А если без мышеловки, то вы обычно деньги берёте, да?
Вот если б три года назад я промотала ленту времени до этого момента, определённо на протяжении всего нашего общения не боялась бы тебя так.
Мне никак не привыкнуть к твоему хорошему отношению, и я несказанно удивляюсь, когда ты интересуешься, дошла ли я до школы. Я понимаю, что, наверное, не стоит бояться тебя, раз ты сам идёшь на контакт, и вкратце рассказываю о посещении гимназии. У нас завязывается разговор. Когда я общаюсь с тобой, у меня ощущение, будто я глажу белого медведя по его густой жёсткой шерсти, трепеща от страха перед диким зверем, но в то же время понимая, что он не причинит мне никакого вреда.
Снова май. Снова девственно-зелёная листва, снова ароматные свечи сирени, снова орава майских жуков, кружащих в воздухе. Я больше не отрицаю того, что, наверное, зародилось ещё с самой первой встречи с тобой три зимы назад в стенах нашей гимназии.
Я понимаю, что ты всего-то мой преподаватель, и мне в моих мечтах нужно быть аккуратнее, дабы всё не зашло слишком далеко и не закончилось, как и всегда. С этими мыслями возвращаюсь домой по ночному городу, только что окроплённому дождём, я уже чувствую бабочек в животе и понимаю – оно самое. Хоть между мной и тобой стена ещё со школы, но уже не такая прочная, как когда-то.
И Господи, кто бы знал, какой непередаваемо охуенной стала моя жизнь после того, как я по-настоящему впустила тебя в неё.
Мои проблемы никуда не делись, но резко перестали меня волновать и прекратили быть личными трагедиями. Я радуюсь весне и тому, что у меня есть универ и любимая группа, что листва вокруг распускается, и всё начинает цвести!
«Les cris deviennent plus forts à travers le ciel sombre…»*
*Крики становятся громче через тёмное небо… (фр.)
Ночное время суток – это, вообще, своеобразная лакмусовая бумажка, изобличающая то, чего днём и с увеличительным стеклом ни за что не увидеть. С наступлением темноты всё утихает: гул машин, людские голоса, птахи в сквере. Ты остаёшься наедине с собой. Одна из множества масок к твоему облегчению спадает на пол – больше не для кого играть роль, да и незачем. До восхода солнца тебя уж наверняка никто не потревожит. Теперь ты волен быть тем, кем захочешь и делать всё, что хочешь. Кричишь и стонешь от боли или, быть может, от невыразимого наслаждения – смотря что не даёт тебе спать в этот час. В темноте не стоит бояться быть собой. Всё равно никто не увидит – до утра все забылись сном.
Я снова танцую по ночам, засыпая лишь под утро, если вообще засыпаю. Чувствуя себя при этом бодро, как никогда.
В одну из таких ночей мне вдруг приходит мысль – сделать тебе подарок, если у всей группы будут автоматы. Забавно, но я не могу придумать ничего лучше зажигалки. Впервые за долгое время я иду к отцу и спрашиваю о фирменных зажигалках, которые бы долго эксплуатировались. Папа советует Zippo.
И пускай здесь я много раз упоминала счастливые моменты, в которых жила, а не дышала – так, как с тобой, я ещё и правда никогда не жила.
Да, я боялась тебя, но сейчас твой голос и сам твой вид меня успокаивают. Ты несёшь в себе какое-то спокойствие и ощущение безопасности.
Все майские праздники я трачу на оформление лабораторных работ, что ты давал на месяц, но я-то всё равно всё привыкла делать в последний момент.
Я знаю, что уже перегибаю палку, ведь ночами вижу странные образы и сцены с тобой, тремя домами и гостиницей. Успокаиваю себя мыслью, что теперь уже наше взаимодействие не должно затянуться дольше, чем на месяц, и этого времени слишком мало, чтобы всё зашло опасно далеко. Но как знать… На самом деле я ни с нетерпением, а с горечью жду последней пары по органике.