– Да какая разница!.. Экзамены в девятом классе всё равно ни на что не влияют.
– Кем ты хочешь стать? – наконец он произносит то, с чего и следовало начать этот разговор.
Мне приходится задуматься, дабы ответить честно, ведь с выбором профессии я до сих пор так и не определилась.
– Режиссёром или, может быть, филологом. – Не успеваю договорить, как тут же получаю укоризненный взгляд.
– Чтобы стать известным режиссёром, нужно либо семь пядей во лбу, либо связи. У тебя ни того, ни другого нет.
Эта фраза меня даже не оскорбляет. Я привыкла доверять родителям, ведь они знают лучше.
– Тебе нужна специальность, связанная с химией. Это всегда прибыльно.
Скептически фыркаю, надеясь, что удастся отвертеться от того, что мне предрекли.
Время шло, но я никак не прекращала делать «миллион одинаковых фоток» тех трёх домов с маяком гостиницы; они всегда чем-то влекли меня к себе. Я не бросала литературных порывов и мало-помалу создавала черновики типичных мыльных опер. Примерно в то же время моя старшая сестра вышла замуж, и это послужило серьёзным потрясением для меня. Я вдруг осознала быстротечность жизни. Мысленно я вернулась на двадцать с лишним лет назад, представляя, как менялась жизнь членов нашей семьи на протяжении этого времени. Неизменным оставалось только одно – три дома, яблоневые сады и красный огонёк гостиницы.
Наступило смутное для меня и моей любимой школы время. Из-за коммерческих сложностей она стала филиалом одной из престижнейших гимназий города. Половина учительского состава сменилась, ведь им урезали зарплату. А нам было объявлено, что через год многие классы, в том числе и мой, расформируют. Я же мечтала отучиться все одиннадцать лет в привычном здании, с любимым коллективом и классной руководительницей, которая тряслась за всех нас как за родных детей. Но получилось только девять лет. Однако последний год выдался весёлым: почти всё время я воевала с классной за хорошие отметки по химии. Она ставила мне то тройки, то четвёрки, редко пятёрки, но по большей части это была моя вина, а в целом учительница оценивала справедливо. Самые яркие воспоминания за девятый класс: я снова получила по химии оценку ниже, чем ожидала, психанула, достала наушники и ушла в коридор слушать Виктора Цоя. Помогало.
Покидать свою алма-матер невыносимо тоскливо. Но я была настроена позитивно: доказала химичке, что она меня недооценивала, сдав экзамен на пять – меня приняли в эту самую гимназию. Теперь химия стала моим профильным предметом.
Новая школа встретила распростёртыми объятьями в виде приветливых одноклассниц и улыбчивой классной руководительницы. Смена школы послужила своеобразным апгрейдом. И территориально она находилась в более красивом районе, нежели старая. Но поначалу я сильно скучала по своей родной школе, прямо очень… Но это быстро прошло – новый класс мне понравился, и я втянулась.
Трёх домов, гостиницы с красным маяком больше было не увидеть за монолитными новостройками. Часть моей души ушла в тень… Остались только яблоневые сады, но и их вскоре должны были совсем вырубить.
Я продолжала вести черновики для будущих историй, потакая своему постоянному желанию писать. Я жила в выдуманном мире, потому что он привлекал меня куда больше настоящего. Во мне теплилась надежда закончить школу, затем университет по специальности, нужной моим родителям, а потом наконец заняться тем, чего хочется самой. Я знала, что гимназия гарантирует мне успешное поступление в любой университет.
Оптимизм был моим главным оружием. А сама я оставалась наивным ребёнком.
Тянем до последнего, а потом паника!
Мне шестнадцать, и я сижу на важнейшем экзамене, который решит поставленный вопрос о моём дальнейшем пребывании в этой школе. Я безумно влюблена в своего одноклассника, и он тоже оказывает мне знаки внимания.
– Но ты завтра ничего не сдашь!
– Сдам.
– Как ты собираешься выучить всё это за одну ночь?!
– Не выучить, а повторить.
Вспоминаю вчерашний разговор с матерью.
– А что подумает парень, который тебе нравится? Что подумает девочка, с которой у тебя не складываются отношения?!
– Мне всё равно, что они подумают!
– Такого быть не может. Если человек заявляет, что ему плевать на мнение других – он либо врёт, либо конченный идиот.
Я не понравилась учителям, классная оказалась той ещё ведьмой и раз пять гоняла маму в школу, приседая ей на уши по поводу того, что её «умственно отсталой дочери дорога только в чушок».
Наша квартира уже месяц ходила вверх дном. Отец со мной вообще не разговаривал, мать крыла матом, доказывая, что я тупая и не ценю шанса поступить в хороший вуз после этой школы.