Предупреждён – значит, вооружён.
– Мне кажется, он жёсткий, но не из злых побуждений. – Говорю в заключение. Ведь всегда стараюсь относиться к людям без предвзятости, не делая исключение для тебя, что впоследствии выходит не без труда.
Выйдя из университета, встречаю однокурсницу, и мы решаем посидеть в парке – ближе к вечеру жара спадает, дует лёгкий ветерок. А я всё ещё мучительно жду ответа. Отвлекаюсь от своих мыслей, пока мы болтаем, и наслаждаемся астрономическим летом, пускай уже середина сентября. Не сводя глаз с гаджета, где-то спустя час, наконец замечаю: он печатает! Сердце ёкает, и всё тело начинает сотрясать дрожь. Я быстро прощаюсь и убегаю прочь из парка. Забавно, но вспоминая об этом случае в сквере, на ум сразу же приходит песня «White Queen».
Проходит, наверное, вечность, и мне кажется, будто я уже на другом конце немаленького города, когда наконец-то приходит сообщение от него. Восемь минут – не так уж и много, но только не для того, кто ждёт.
Ему понравилось. Особенно некоторые моменты, которыми я натолкнула его на воспоминания о событиях, в которых сама не участвовала. «Красиво пишешь, и мысли интересные проскакивают» – бальзама на душу ароматнее я ещё никогда не получала.
Я довольна. Солнце склоняется к горизонту, и вот, я на кухне с видом на яблоневые сады готовлю ужин, не сдерживая счастливой улыбки. Этот день был прекрасен. Я знаю, это только начало, и так странно, что оно приходится именно на осень, когда, казалось бы, сама природа противоречит этому.
Творческий мастер-класс в одном из театров. Вместе с разношёрстной толпой от мала до велика хожу по хореографическому залу, выполняя упражнения по актёрскому мастерству. Совсем скоро каждый из нас выступит на сцене с автобиографическим монологом. Режиссёр, открытый и добрый мужчина средних лет, говорит утверждение: если мы с ним согласны, то уходим направо от него, если же нет, то налево.
– Я верю в любовь!.. – заявляет он.
Все, не мешкая, становятся по его правую руку. Мужчина несколько секунд молча смотрит на нас.
– Мне сейчас заплакать захотелось. – Помедлив, произносит он. – Сколько работаю с группами, никогда такого не было, чтобы все верили! – его угольные глаза искрятся восхищением и робкой улыбкой.
И правда, если люди ещё верят в любовь, значит, всё не так безнадёжно, как кажется при первом взгляде на современное общество.
Неделю спустя мы снова делаем пробирочные работы. Ты активно общаешься с нами в процессе. Я ловлю себя на мысли, что мне нравится звучание твоего бархатистого голоса с некими нотками властности. Добавляешь в пробирку с фуксинсернистой кислотой несколько капель альдегида, после чего сразу же подносишь её к своему белоснежному халату, демонстрируя нам розовое окрашивание.
– Мы в студенчестве при помощи этой реакции вычисляли, кто у нас вечерами занимается любовью на партах. – Несколько шокируешь нас такой информацией.
– А как? – интересуется кто-то.
– Смазывали продуктом столы и смотрели на следующий день, кто придёт в перчатках и шарфе… Фуксин при попадании на кожу долго не отмывается.
Ладно.
И чего ты в преподах, вообще, забыл? С твоей фантазией только работать сценаристом на каком-нибудь порно-сайте. Хотя, я не очень-то удивляюсь после истории ещё со школы, якобы приключившейся с тобой на ЕГЭ по биологии. Когда в задании с картинкой тебе попался плохо пропечатанный половой член. И ты, конечно же, обратился к организаторше с просьбой заменить этот листок КИМа.
– Но ты же мальчик – разберёшься! – заявила не очень-то разумная тётенька.
На что ты дал искромётный ответ:
– Но я как-то не привык смотреть на него в разрезе!
Переходишь к следующему опыту с галогенами и с показательной грустью вздыхаешь, беря бром – каждый химик знает, что данное вещество вызывает эректильную дисфункцию.
Весь твой пошлый юмор вертится только вокруг одного, и Зигмунд Фрейд, определённо тобой заинтересовался бы!
Мои отношения с семьёй портятся. Причина довольно банальна – я выросла, но они продолжают видеть во мне ребёнка, требуя беспрекословного подчинения себе во всём. Мне говорят, что моё творчество не нужно никому, особенно им.
– Это отнюдь не главное в твоей жизни. И вообще, ты пишешь какую-то хуйню.
Как и всегда, стараюсь пропустить токсичные заявления мимо ушей. Но у всего есть предел, и я чувствую, как медленно, но надламываюсь.