Грузовик тряхнуло, с переднего сиденья донесся мат, девушка повалилась на пол рядом и, словно так и задумывалось, закинула руки за голову и поинтересовалась:
– Как тебя зовут, кстати, о мой прекрасный рыцарь? В детстве ты мне показался симпатичнее, но тогда и нос у тебя был цел.
В ее голосе слышались подозрительные нотки – еще чуть-чуть и в истерику. Но сложно оставаться спокойным, только что развязав войну между гангстерами. Мордино ведь не закроет глаза на разгромленные Конюшни.
– Дункан.
– Каллиан. Вот и познакомились. О чем я говорила?.. Ах да, руки бы тебе оторвать, тупой ты ублюдок, – перескоки с «прекрасных рыцарей» на ублюдков тоже побеспокоили бы Дункана, не находись он в без того плачевном состоянии. – Этот револьвер стоил мне… неважно. Важно, что потом он мне пригодился, так? И вот… я прямо не знаю, что с тобой делать теперь.
– Ты начала войну, – отметил Дункан и поморщился, когда грузовик тряхнуло на очередном ухабе.
– Далеко пошла, э? – совершенно по-девчачьи хихикнула Каллиан и тут же посуровела. – Только Райты никогда не бросают своих. Воган тоже думал, что мы бросим Шианни. Хесус думал, что мы бросим Ричарда. Но нет, – она даже приподнялась на локте, чтобы Дункан видел серьезное лицо. – Никогда. С самого детства. Мы. Никогда.
«Да она чокнутая, – обреченно подумал Дункан. – Больная на всю голову». И какую роль во всем этом сыграл он?..
– Значит, война, – закончила она умиротворенно, улыбаясь с внезапной нежностью. Окончательно подтверждая диагноз.
И Братство не встревает в войны преступников. А значит, ему нужен способ покинуть Нью Рино прежде, чем улицы устелет ровный слой гильз и тела станут свозить на Голгофу грузовиками.
– И… И я снова могу помочь.
– Ты считаешь, что помог тогда? – искренне расхохоталась Каллиан и снова – снова за секунду! – переменилась. – А, может, и помог… – добавила она задумчиво. – Я сама не знаю, чем считать ту хрень. И кем считать тебя.
Дункан осторожно выдохнул.
– Я паладин Братства. У меня есть… карты.
– Сыграем в покер?
– У меня есть карты с местонахождением различных военных баз. В большинстве из них остался лишь хлам, но одна…
– Уже интереснее.
– Сьерра.
Дункан снова перевел дыхание. Каллиан уже сидела, с интересом глядя на рыцаря, и… она сама хоть заметила, сколько раз ее рука тянулась к револьверу?!
– Сьерра, – повторил он. – Полным-полно тяжелого оружия.
С ним Райты угробят всех, кого захотят. Или умрут сами. Ведь в базу так и не удалось пробраться никому, включая рыцарей Братства. Сторожевые вышки все еще работали – и работали прекрасно.
Гангстеры это гангстеры. Нью Рино - один большой притон, который стоит уничтожить. И… что ж, эти крысы, очевидно, умеют выживать.
Ребятишки с блестящими глазами-бусинками и острыми крысиными мордочками. Чумазое лицо со ссадиной на левой скуле, спутанные светлые волосы.
Каллиан улыбнулась-оскалилась, страшно, как бешеная псина.
– Идет.
Дункан кивнул.
Ребенок цепко хватает оружие, вертит в руках, подносит к восторженно распахнутым глазам.
…Но теперь его уже никто не назовет детоубийцей.
========== Таинственный незнакомец (Натаниэль/Элисса) ==========
Комментарий к Таинственный незнакомец (Натаниэль/Элисса)
Этот нездоровый пейринг выжрал мне мозги, ребята. Так, необходимые пояснения!
Раз. Если кто-то забежал сюда случайно - объяснение этому ненормальному поведению, а также ответ на вопрос “Чего это Элисса такая чокнутая?” кроется в рассказе “Волчата”, шестом в списке.
Два. Перк “Таинственный незнакомец” по Fallout-у означает, что волей великого рандома вашему герою в драках на помощь будет приходить загадочный мистер Икс.
Гребаный Нью Рино запер ее. Вдалеке от брата, вдалеке от матери, вдалеке от дома. Замкнул ровным контуром секторов, пищащими датчиками, постоянными выстрелами и криками. Гребаный Нью Рино. Гребаные гангстеры. Гребаная война, случившаяся так некстати.
Теперь из города не выбраться, пока Райты и Мордино не перестреляют друг друга. Пока Бишопы не вылезут из укрытия, или Сальваторе не решат вмешаться и сжечь дотла и тех, и других.
Элисса с остервенением «переломила» ствол ружья, непослушными пальцами запихнула патроны и рванула к окну и самодельной баррикаде.
И тут же отпрянула, прижалась спиной к стене, тяжело дыша. Как бы ни хотелось, вмешиваться нельзя! Нельзя пользоваться моментом и толкать эту дурацкую войну к завершению, отстреливая любого попавшего в поле видимости. Не тогда, когда у тебя осталась одна коробка патронов и два проклятых стимпака на непонятно сколько дней. Не тогда, когда твое позорное укрытие – разгромленный дом на задворках улицы Девственниц, – может с минуты на минуту «понравиться» какому-нибудь проходимцу. Патроны нужны, чтобы обороняться при необходимости, а не встревать в эту погань.
Значит, ждать. Элисса ненавидела ждать. Пальцам хотелось цепляться за оружие и чужую кожу – Элисса исцарапала себе руки, чтобы унять дрожь.
Всего-то дел, пристукнуть парочку бишоповых ублюдков в назидание – нехрен зариться на место в сенате, падаль! Сущая ерунда, говорила она брату, собираясь в этот город-клоаку. Убедила Фергюса остаться с матерью и теперь откровенно мучалась от того, что некому ей помочь.
И некому ее удержать.
Фергюс – он умел. Он бы объяснил – одним словом, двумя, всего лишь жестом, всего лишь взглядом, – что сейчас не стоит высовываться. Она бы послушалась. Потому что брат, потому что нет роднее и ближе, потому что только он мог ее остановить. А так у нее осталась лишь память о нем, тупое повторение слова «нельзя» и исцарапанные руки.
Гребаный Нью Рино. Гребаные гангстеры. Гребаная война.
Сквозь повтор, идиотское, зацикленное в разуме слово, произнесенное голосом брата, до Элиссы иногда доходило другое – «хорошо, что Фергюса здесь нет». Бишопы объявили войну за место в сенате, и кто знает, как скоро бы до них дошло, что «волчата» сами пришли в гости. Ей не хотелось этого признавать, но убийцы действовали отлично, пару раз даже…
Об этом не хотелось думать.
Новый выстрел раздался ближе, чем остальные. Выстрел, затем шум где-то за дверью, недопустимо близко.
Сдерживая нервную дрожь, Элисса встала напротив двери – ломаный стол, который она пододвинула, не сдержит желающих обзавестись хоть каким-то укрытием. Значит, выстрелим. Только когда кто-то толкнет дверь – цели не видно, а патронов слишком мало.
Ей бы хотелось видеть будущего мертвеца. Ей бы хотелось попасть в голову, чтобы лицо за мгновение превратилось в месиво из плоти и костей.
Но у нее нет даже этого. Значит, еще одна дырка в двери и просто труп у порога, показывающий, что дальше лучше не ходить. Тоже неплохо, но… о, как бы ей хотелось!..
Раз, два.
Раз, два.
Ругань двоих, – судя по голосам, – послышалась совсем близко. Элисса подняла ружье, улыбаясь и не осознавая своей улыбки.
Раз…
Второй выстрел был не ее.
Это возмутило, это вызвало мгновенную ярость! Кто отобрал?! Кто отобрал ее мертвеца?..
Третий выстрел обозначился вскриком – за секунду до смерти.
Их оказалось трое – Элисса припала к дырке в двери, увидела трупы. Кто-то кроме нее следил за входом. Кто-то следил за ней. И берег ее.
Фергюс, черт бы его побрал, Фергюс! Он мог согласиться и не послушаться – просто пойти следом, приглядывая за сестрой! Элисса, не отдавая себе отчета в действиях, метнулась от одной стены к другой, до крови кусая губы.
Нельзя, нельзя высовываться!
Она прикинула расположение ближайших домов. Откуда можно наблюдать и стрелять?.. Получалось – только с крыши здания напротив.