Мгновенно срисовав цепким взглядом меня на асфальте, двух типов, а главное – сковородку с ресторанной кухни, управляющий напрягся. Стоит уточнить, что в жилах моего начальства текла горячая и сильно восточная кровь. Про таких говорят: им только винтовку в руки дай, а глаз уже прищурен.
С рыком: «Что здесь происходит?» – Айрат вошел в наше мирное трио словно раскаленный паяльник в масло. И как Машка ни старалась изобразить одновременно якорь, гирю и тазик с цементом, дабы удержать его на месте, ей это не удалось.
К моему удивлению, ни лысый, ни адвокат ни словом не обмолвились о моем феерическом шоу со сковородкой.
– Девушка, кажется, повредила колено, – задумчиво произнес брюнет.
– Это я на нее упал, – покаялся лысый.
Айрат поперхнулся и тут же развернулся ко мне:
– Таня… Ты… Ты хоть ходить сможешь?
Если бы я не знала столь хорошо этого потомка Чингисхана, то непременно бы растрогалась. Но им двигало не человеколюбие, а предчувствие глобального геморроя: в случае моего больничного придется перестраивать весь график смен.
На меня смотрели четыре пары глаз: три – выжидательно, одна – со смутным подозрением. Я протяжно вздохнула, лихорадочно соображая, что делать. Конечно, следовало бы успокоить начальство, но… Еще минуту назад я изображала едва ли не потерю ноги, чтобы отмазаться от свидания и штрафов. А теперь заверять, что все отлично и замечательно? Как-то э-э-э… слегка не с руки.
Ладно. Если не можешь остановить комедию абсурда – стань ее режиссёром! Я снова вздохнула, придала своему лицу самое печальное выражение и, пока лысый не успел опять сунуться со своим предложением, выпалила:
– Айрат, ты ведь на машине. Довези меня до травматологии…
Спасение рабочего графика – это святое. Управляющий тут же согласился. Причем так быстро, что лысый не успел среагировать, а я уже была поднята с асфальта, подхвачена на руки и даже оттранспортирована метра на два. Потом меня подкинули словно мешок с картошкой, перехватив поудобнее, и в абсолютном молчании потащили дальше. Айрат пыхтел, потел, но пер в сторону стоянки, где под камерой пасся на выгуле его дастер.
Ха! Теперь я с полным основанием могла сказать, что начальство меня носит на руках! Только б не уронило, а то и впрямь сломаю себе чего-нибудь. Машка, подорвавшись с места, нагнала нас. Сопение удвоилось: к натужному прибавилось недовольное. Плевать! Главное, управляющий, как настоящий медбрат, вынес меня с поля бо… – пардон! – из эпицентра любовно-правового конфликта. За что я была ему искренне благодарна. Ровно до того момента, пока он, плюхнув меня на сиденье дастера, не начал допрос по поводу сковороды, дно которой после столкновения с головой одного лысого стало подозрительно выпуклым. Я каялась и уверяла, что выкуплю испорченный инвентарь.
У больницы покататься на начальстве не удалось. Едва Айрат вынул меня из машины, Машка подскочила и решительно перекинула мою руку через свое плечо. Управляющий – через свое, и они поволокли меня, подпирая с двух сторон. Машка еще и за талию обняла, мстительно тыкая острыми коготками. Точно на следующей смене раскатает меня в тонкий лист. Пришлось прыгать на одной ноге, как раненому бойцу.
Сгрузив меня на стул перед дверью кабинета, оба с облегчением выдохнули. Управляющий стребовал с меня клятвенное обещание, что, как только станет известен результат, я тут же ему напишу. И влюбленные отбыли. Выждав минут пятнадцать, я вскочила и на глазах у изумленной очереди бодро порысила обеими ногами к выходу.
Притормозив на крыльце, огляделась на всякий случай. Ни Айрата, ни его машины, конечно же, не было. Да уж, завезли так завезли. До дома теперь доберусь не раньше, чем через час. Зевота, как и усталость, напали без предупреждения и враз. Спать хотелось зверски. А впереди, до начала новой смены, меня ждало еще два собеседования…
Первые маршрутки появятся через час. Нет, и сейчас их можно было увидеть. Но пока водители не вышли в рейс, а спешили на заправку. Залить в урчащее нутро машин топливо, а в себя – дешевый кофе, не столько пробуждающий, сколько заражающий желанием убивать.
Метро откроется минут через тридцать. Но делать на нем крюк с пересадками – то еще удовольствие. При мысли о том, чтобы шикануть на такси, тут же начинала душить жаба. Уж лучше подышать воздухом.
Я зажмурилась от брызнувшего в глаза солнца и еще раз огляделась. Никого не выискивая. Просто так.
Летнее утро. Россыпь бриллиантов на газоне, деревья парка вдалеке – словно в молочной дымке. Скоро проснется бурный шумящий автомобильный поток, ветер потревожит марево легкого тумана. Наступит долгий и непростой день, в который ворвутся звуки и запахи. А воздух станет тяжелым, густым от ароматов духов, шаурмы, выхлопов. Все это будет совсем скоро.