Саша Тихонов, феноменальный биатлонист, лихач, которому любое море было по колено, повстречался мне в Бакуриани, где советская сборная готовилась к чемпионату мира, который впервые должен был проходить на вновь отстроенном комплексе в Раубичах, и, о котором мы должны были снимать фильм «Охота на золото» – первый мой фильм, прививший вкус к кинофестивалям и победам на них. Сборная состояла из сибиряков, была обставлена группами новосибирского, челябинского и Бог весть каких ещё телевидений, но Саша, как-то сразу понял, кто есть кто и, собрав сборную, которая нас не приняла, сказал…
– Так, придурки… Запомните, через пару лет все забудут ваши имена… А через десять, сыновья пойдут в кино и увидят, кем был отец… Для этих ребят – делать всё…
Для этих ребят – это для нас – Сергея Лукьянчикова и Феликса Кучара…
Фильм рождался очень тяжело…
Мы наблюдали за сборной, таскаясь за ней повсюду, придумывая разные эпизоды, которые могли войти, а могли и не войти в фильм. Установка была простой – «наши начинают и выигрывают»… Но, как это и бывает в спорте – драматургия жизни интереснее драматургии придуманной. Наша сборная начала и пошла «продувать» всё подряд… А мы мотали плёнку. И, хоть было её у нас 1х12, к моменту эстафеты мы вымотали её всю.
Ситуация – плёнки нет – завтра эстафета…
Кое-как выклянчили пару рулонов чёрно-белой, поставили четыре камеры, начали снимать…
И тут пришла долгожданная удача!
Сборная выиграла!
Но самые «ударные» кадры у нас не в цвете. Феликс «химичил», вирировал плёнку, обманывал публику…
В результате, ушлые зрители потом говорили…
– Как здорово вы придумали… Весь мир, словно выгорел, стал монохромным и в этом появилось такое напряжение…
Ничего подобного мы не придумывали – получилось само…
Саша потом часто приезжал в Минск на сборы… Удирал из Раубичей, нагружал багажник машины шампанским и коньяком – запирался у какой ни будь из наших знакомых девушек на квартире и гулял дня три… Не хочу врать – помогали прикончить запасы питья мы с Сергеем Лукьянчиковым основательно.
Помню, получив кооперативную квартиру, поехал я в Москву к Саше за мебелью…
Прикатил с пачкой денег во внутреннем кармане куртки, толкался по Москве, дозвониться до Тихонова не мог. Решил пойти в баню попариться и так убить время.
В Центральных банях, когда подошла моя очередь, задумался – куда деньги девать?..
А деньги, по тем временам были немалые…
Решил сдать дежурному на хранение…
– Мужик, я тебе «бабки» оставлю…
– Сколько?..
– Три тысячи…
– Триста?..
– Нет… Три тысячи…
Достал из кармана пачку сотенных, разменял в Минске предусмотрительно, мужик начал считать…
– Две девятьсот…
– Там ровно три…
Пересчитывал он мои деньги раза четыре, всё не сходилось, наконец – сошлось и он положил их в баночку из-под монпансье…
Когда, попарившись, вышел, забрал деньги, вслед мне раздалось такое возмущённое:
– А, отблагодарить!..
Вот беда – у меня были только сотенные…
Ну, как-то разобрались…
Правда, мебель я не купил… Зато знатно попьянствовал с Сашей и двумя директорами магазинов – мотоциклетного и коврового…
Когда мы пришли в магазин «Ковры» – два директора сидели в подсобке, на огромном подиуме из ковров, дулись в очко и пили какое то поганое чернило…
Но вернёмся в Минск…
Не помню, в каком классе и по какому поводу появилась у нас в школе штанга…
Она стояла в спортзале и до неё никому не было дела. Первым взялся за неё Генка Хацкевич, тот самый, который нынче доктор математических наук. Он начал тягать железо вначале просто так, потом отдавался этому увлечению всё более серьёзно, потом к нему присоединился я, потом ещё кто-то, потом…
Потом мы все вместе записались в секцию штанги…
Правда, я там долго не пробыл, пришлось вернуться в борцовский зал, а Гена увлёкся штангой всерьёз…
Помню его первые соревнования… Генке нужно было сбросить килограмма три-четыре и он решил эту проблему совершенно оригинально – просто за неделю до соревнований перестал есть…
На взвешивании он попал в ту самую весовую категорию, в которую стремился, тут же пошёл в молочное кафе, нажрался как конь, вышел на помост и заработал все «баранки» какие только можно было заработать…
Короче, от сытного, после недельной голодовки обеда, не справился ни с одним начальным весом…
Ржали мы над ним долго. Потом я, умудренный борцовским опытом, объяснял ему, как нужно гонять вес, не теряя при этом силы.