— Почему ты им не сказала? – вдруг спросил он.
— О чем?
— Об этом, — Малфой задрал рукав мантии, открывая Черную Метку. – Ты наверняка видела ее, пока наблюдала за мной.
Ошеломленная его внезапной искренностью, Гермиона невнятно произнесла:
— Я… я не знаю.
Она заметила метку за несколько дней до бала. Если бы это случилось месяца два назад, то Гермиона бы без промедления рассказала обо всем Гарри, Рону и Дамблдору. Она и сама не знала, почему ничего не сказала друзьям. Возможно, потому, что наблюдала за Малфоем достаточно долго и знала, что он еще ничего не делал по заданию Волдеморта… во всяком случае, пока.
— Это просто метка, — сказала она.
— Но ты прекрасно знаешь, что она означает.
— Если у тебя есть метка, это все равно не значит, что ты обязан следовать за ним. Ты все еще можешь принимать свои собственные решения.
— Это может быть опасно для тебя, Грейнджер.
— Я не думаю, что ты реально причинишь мне вред. Ты, конечно, мерзавец, но ты не жесток. Кроме того, даже если я не права, то смогу с тобой справиться.
Малфой с удивлением посмотрел на нее.
— Ты или невероятно умная, либо невероятно тупая, — вздохнул он.
— О, я умная, очень умная, — Гермиона улыбнулась, пытаясь поднять ему настроение.
— Ну-ка, в тебе появилось высокомерие, — поддел ее Малфой.
— Должно быть, заразилась от тебя, — съязвила в ответ она.
— Я не высокомерный! – негодующе воскликнул он.
— Ты не высокомерный? – рассмеялась Гермиона. – Да ты просто король высокомерия! Вечно приказываешь другим людям, ходишь с таким видом, будто ты лучше всех на свете, да еще с этой нахальной улыбочкой на лице.
— Я ничего не могу сделать с тем, что все вокруг идиоты.
— Нет, вот вообще не высокомерно прозвучало, — с сарказмом заметила Гермиона.
Малфой сузил глаза:
— Ну, а ты как всезнайка с манией всем указывать будешь говорить мне, как я должен себя вести?
— Нет у меня никакой мании! – возразила Гермиона. – Я просто хотела сказать, что ты мог бы иногда быть повежливее и понимать, что не все люди глупее тебя.
— А насчет улыбочки? – Малфой ожидал дальнейших инструкций.
— Ее можешь оставить, мне нравится, — великодушно разрешила Гермиона, и Малфой улыбнулся. – Ты ведь ничего не запомнил из того, что я тебе сказала?
— Я только понял, что мания всем указывать у тебя в наличии, не отрицай.
* * *
— Что ж, ты выдержал целый день с магглорожденной, — Гермиона улыбнулась Малфою.
Побыв немного на озере, они вернулись обратно в Хогвартс и провели остаток дня в гостиной старост. Они ели, разговаривали и смеялись. Гермиона не могла не признать, что она отлично провела время, намного лучше, чем могла ожидать. Из Малфоя вышел неплохой собеседник, хоть и весьма саркастичный.
— Ты не так уж и ужасна для магглорожденной.
Гермиона улыбнулась.
— Что?
— Ты сказал магглорожденной.
— Не привыкай к этому, — осознал Малфой свою ошибку. – Я провел с тобой столько времени, что твоя доброта передалась и мне.
— Да, мы… — Гермиона посмотрела на часы. – Уже за полночь? Пора ложиться спать.
Малфой кивнул. Гермиона встала со своего места и пошла к своей комнате.
— Грейнджер.
— Да?
— На следующий День Святого Валентина найди себе какую-нибудь другую пару для свидания, потому что я не собираюсь тебя выручать.
— То есть, это все-таки было свидание? – поддела Малфоя Гермиона.
— Ты переворачиваешь мои слова, — недовольно ответил тот. – Я хотел сказать, что нам не придется снова терпеть этот ужас, если ты…
— Ужас?
— Ну да, покидать Хогвартс, идти на озеро, вместе есть…
— Да, Малфой, — перебила его Гермиона. – Я тоже отлично провела время.
Она поднялась на цыпочки – за последние года Малфой сильно подрос – и мягко прижалась губами к его щеке. К ее удивлению, он немного покраснел, а на его лице появилась улыбка.
— Спокойной ночи, Малфой.
Музыкальный вечер.
Гермиона направила мерцающий конец своей палочки на Малфоя. Хогвартс был настолько огромным, со всеми его коридорами и двигающимися лестницами, что потеряться в нем было делом несложным. Казалось, прошла вечность, прежде чем Гермиона увидела в темноте еле различимую фигуру Малфоя.
— Куда ты идешь? – спросила она.
— Патрулирую коридоры, как и всегда, — объяснил Малфой и моргнул, пытаясь привыкнуть к свету палочки.
— Сейчас уже за полночь. Ты уже давно должен был закончить обход.
— Иногда он затягивается, сама знаешь.
Гермиона с подозрением наблюдала за его беспокойными движениями. Несмотря на то, что он пытался говорить пренебрежительно и равнодушно, его лицо выдавало беспокойство ее присутствием. Он явно не собирался никуда отсюда уходить. Гермиона решила изменить тактику: может, если она будет с ним честна, то и он тоже расскажет ей правду.
— Я видела письмо твоего отца, — намекнула она.
— И? – ответил Малфой, притворяясь, будто не понимает, что она хочет этим сказать.