– Володя, – зовет Антон старшего прапорщика, – ты проследи за тем, чтоб тут группа для наблюдения осталась. Мало ли что. И пожарных не подпускайте. Корпус на отшибе стоит, пожар с него дальше не перекинется. А нам пора.
– Сделаю. Не глупый, понимаю. Удачи.
– И тебе тоже.
Жмем друг другу руки и расходимся. Я уже почти вошел в автобус, когда увидел все еще сидящих в будке-проходной охранников. Стоп! Была ведь одна мыслишка… Поворачиваю назад. Захожу в будку и подхожу к ЧОПовцам:
– Короче, мужики, сами видите, что происходит, поэтому давайте начистоту: что еще происходило ночью. До того, как под утро шум в корпусе поднялся? Охранники неуверенно переглядываются. Им явно есть что сказать, но они не решаются. Наконец один, тот, что кричал мне код входной двери, собирается с духом:
– Здесь Юра Пак был. Он каждый вечер на своей «буханке» десяток вьетнамцев куда-то увозит, а потом к утру возвращает. Куда, мы не знаем. Вроде, в Москву куда-то. А тут вернулся назад раньше, чем обычно. Одного узкоглазого они чуть не волоком тащили, ему плохо было. Он у нас тут прямо на проходной блеванул, меня еще Степаныч… ну… – охраннику явно не по себе оттого, что старшего смены, о котором он мне говорит, уже нет в живых. – В общем, я потом тут полы мыл.
– Это понятно, а что за Юра и куда он делся?
– Ну, Юра, он… Он как бы бригадир у вьетнамцев. Он продукты им привозит, ткани и все остальное. Товар готовый увозит.
– Хозяин что ли?
– Нет, хозяин человек серьезный, а Юра, он так…
– Ясно, «шестерка» хозяйская. Так и что с ним стало?
– Да ничего. Узкопленочных отвел, двери закрыл, нам ключи сдал и домой поехал. А может – бухать. Он до этого дела любитель… А где-то через час «вьеты» бузить начали. Но мы внимания не обратили, у них там иногда бывало…
– А когда он уходил, ничего подозрительного не заметили?
– Нет, вроде. Нормальный был, даже поржал немного, мол, нифига вьетнамцы пить не умеют. Стопку водки «тяпнут» и травятся так, что ходить потом не могут.
М-да, одним словом ясно, что ничего не понятно… Юра Пак, значит… Ладно… Я вышел из караулки и пошел к автобусу. А за моей спиной все ярче разгорался пожар и рвались в небо из окон языки пламени.
Интермедия первая. Юра Пак.
Если бы лет пятнадцать назад кто-нибудь обозвал Юру Пака бандитом, он бы не обиделся. Скорее, наоборот, с гордым видом подтвердил бы правоту обозвавшего. Потому что был Юра Пак не кем-нибудь, а доверенным лицом, можно сказать, «ординарцем для особых поручений» у самого Пети Жмыха, державшего под собой всю Ивантеевку. Да вот беда – не было таких. Как Юра не старался, как не культивировал образ крутого и безбашенного парня, ничего у него не выходило. Не помогало частое посещение спортзала: генетика была у наполовину корейца Юры не та, был он крепким, но маленьким и тощим. Не мог поправить дело «реальный пацанячий прикид»: вся эта спортивно-кожаная амуниция и толстенные золотые цепи, так ладно сидевшие на прочих жмыховых «быках», висела на Юре, как на вешалке. И даже крутая тачка не могла поправить ситуацию: в своем черном «Гран Чероки» Юра выглядел школьником, забравшимся «порулить» в папину машину. Вот так вот не повезло в жизни человеку!
Тогда, в «лихие девяностые», многие удивлялись: что, собственно говоря, делает этот мелкий кореец среди здоровенных, будто бульдозеры жмыховских бойцов. А ответ был прост – Юра, хоть и не обладал бычьим здоровьем, не имел пудовых кулаков, наглой рожи кирпичом и роста был невеликого, отличался недюжинным умом и подвешенным языком. Да, Юра не умел запугивать взглядом до икоты и ломать челюсти легким взмахом руки. Зато он мог договориться с кем угодно и о чем угодно. И именно за это его ценил Жмых.
Девяностые давно ушли в прошлое. Крутой парень Петя Жмых как-то незаметно превратился в Петра Сергеевича Жмыхова, преуспевающего бизнесмена, уважаемого члена общества, щедрого мецената и благотворителя. Большая часть крутых до умопомрачения парней из жмыховой бригады навеки «прописалась» под красивыми гранитными монументами на кладбище. А вот маленький и юркий Пак по прежнему был жив и здоров, и по прежнему занимал при Жмыхове все ту же «должность». Правда, теперь услышь Юра, что его назвали бандитом, он был бы искренне возмущен до глубины души. Какой же он бандит? Он – честный предприниматель! У него швейный цех, чуть не половину Черкизовского рынка товаром снабжающий!
А то, что у «честного предпринимателя» в фабричном корпусе на Дзержинского около пятисот нелегальных эмигрантов трудятся, так о том и не знает никто. Вернее, кое-кто знает, но с этими господами из мэрии, налоговой и городского УВД Юра уже давно обо всем договорился и все проплатил. Вон, участковый местный, так тот вообще каждый месяц к нему ходит, словно в бухгалтерию – за второй зарплатой. Затратно, конечно. Но есть и плюсы. Не успеет какой-нибудь ОБЭП или ФМС при поддержке «гоблинов» из ОМОНа задумать облаву в Юриных владениях, как кто-то из «доброжелателей» ему уже любезно на мобильный звонит… И застает облава только пустые цеха. Хотя, бывают и накладки. Совсем недавно ФМС и ОМОН, с согласия Главка, устроили рейд, не поставив в известность местное УВД. Некрасиво, помнится, получилось: «гоблины» повязали в цехах фабрики полтысячи не имеющих никаких документов вьетнамских гастарбайтеров. Скандал был серьезный, история даже по центральным телеканалам промелькнула. Жмыхов был очень недоволен и даже пообещал собственноручно оторвать Юре голову, если тот все не уладит, а неприятности доберутся до самого Петра Сергеевича. Но – обошлось. Шустрый и толковый Пак выкрутился, отнес, кому надо пухлый конверт и дело как-то само по себе заглохло. А уже через пару недель на втором этаже фабрики бурлила жизнь.
Разумеется, Юра Пак не был настоящим владельцем швейного цеха. На самом деле все принадлежало Жмыхову, а Юра был всего-навсего ширмой, зиц-председателем Фунтом, нужным лишь для того, что бы никто не смог связать «мутный» цех с работниками-«нелегалами» с кристально честной фигурой Петра Сергеевича. А Пак присматривал за тем, чтобы производство исправно работало и приносило прибыль, и получал за это вполне приличные, но не поражающие воображение деньги. Но хитрый кореец не был бы собой, если бы и тут не заимел свой «гешефт». Нет, ничего криминального! Юра, не смотря на свою «профессию», умудрился остаться вполне приличным человеком. Он никогда не воровал деньги, выделяемые на продукты для рабочих, не сдавал более-менее симпатичных вьетнамок «в аренду» сутенерам. Он просто договорился с начальницей одного из московских ЖЭКов, и «трудоустроил» туда на должности дворников десяток «мертвых душ». Всю работу выполняли вьетнамцы, которых по ночам Юра на своем разъездном УАЗике-«буханке» отвозил в Москву, а утром возвращал назад. Он и «жековская дама» по-братски делили выделяемые на зарплату дворникам деньги, а вьетнамцы, которым до чертиков надоело сидеть в четырех стенах, сами рвались в Юрину бригаду, чтоб хоть по ночам вволю подышать свежим воздухом и побродить по улице, пусть даже и с метлой или лопатой в руках. Был и еще один стимул: Пак действительно не был плохим человеком, он каждый раз покупал водки и какой-нибудь нехитрой закуси, которые выдавал вьетнамцам на обратном пути, как премию за хорошую работу. И все были довольны. Дело шло настолько хорошо, что Юра уже начал подумывать о расширении «бизнеса».
Вечер 19 марта никак не отличался от остальных. Как и всегда, едва начало смеркаться, Юра подогнал свою видавшую виды разъездную «буханку» к проходной фабрики. Поздоровался за руку с вышедшим из будки-дежурки старшим смены Степанычем, пожилым рассудительным мужиком, бывшим военным. Угостил его сигаретой. Махнул рукой двум его напарникам и подчиненным, сидящим в будке, а они, сквозь большое окно, помахали ему в ответ. Взяв ключи от двери на этаже, подогнал «буханку» вплотную к зданию: нечего лишний раз перед прохожими светиться. Хоть и нет вроде никого вокруг, но, как говорится: меньше видят – меньше бредят. Бригада «зайцев», как ласково звал своих работников Юра, уже была собрана и ждала, построившись в шеренгу, прямо у входа в цех. Нет, все-таки великая вещь – дисциплина! Вон, как ихний Мао народ застроил… Или Мао не во Вьетнаме? Точно! Мао в Китае, а у «зайцев» – Хо Ши Мин. Хотя, какая разница? И там и там не люди, а просто термиты какие-то. Коллективный, блин, разум. Но работяги отменные, что и говорить.