Улица была пустынна, и даже вдалеке не маячила чья-либо фигура.
Ледяные брызги дождя, подхватываемые порывами ветра, временами
залетали под зонт, оседая мелкими каплями на лице и одежде.
Тревожила только одна мысль, чтоб зонт не сломался окончательно.
Впрочем, всё обошлось, и она благополучно дошла до магазина,
бывшего в квартале от дома. Знакомая продавщица приветливо
встретила посетительницу, отряхивавшую зонтик у порога. В
маленьком мясном магазинчике покупателей не было, и явно
скучающая хозяйка была рада общению. Посетовав на погоду,
сошлись во мнении, что уж лучше бы настала настоящая зима.
Купив дешёвый «суповой набор» и полкилограмма «обрезей»,
некондиционного мяса, точнее, мясных отходов, которыми кормила
кошек, сварив их предварительно, Лида решила побаловать себя ради
дня рождения, попросив ещё «куриных грудок», намереваясь к тому
же пригласить вечером соседку к себе в гости, чем и поделилась с
продавщицей. Доброжелательно поздравив покупательницу, та
заявила, что, очевидно, надо запастись чем-то ещё, соответствующим
такому случаю и погоде тоже. Посмеявшись шутке, они поговорили
ещё о том, о сём, коротая время, пока не пришла ещё одна
покупательница.
В соседнем гастрономе, где был винно-водочный отдел, не
оказалось той марки водки, которую они изредка пили умеренно и по
поводу с пожилыми соседками по своему двухэтажному двенадцати
квартирному дому, брать же другую не хотелось. Ей помнилось
тяжёлое время восьмидесятых, когда умерла мать, а она, бывшая на
пенсии по уходу за ней, и вовсе бедствовала из-за отсутствия денег;
выручал лишь огород в деревне. Тогда приехал в отпуск сын
односельчанина, служивший капитаном в какой-то воинской части.
Решив подработать во время отпуска, тот занялся перепродажей
водки, скупая её дешевле, где можно, и продавая дороже. Лида не
знала, заработал ли он что-нибудь, но гонимая нуждой, купила на
деньги, что оставил ей брат, приезжавший в отпуск, сколько-то бутылок
водки и попыталась продавать её с минимальной выгодой. Её
радовали даже те гроши, что она получала после продажи каждой
бутылки, но тут по деревне пополз слух, что водка, какую она
продавала, «палёная», опасная для здоровья. Она продала всё-таки
то, что у неё ещё оставалось, но уже по своей цене, не надеясь на
5
выгоду, а позднее узнала, что тот слух распускал Егор, односельчанин
и отец того офицера – отпускника.
Идти в другой магазин не хотелось по такой погоде и пришлось
довериться продавщице, предложившей не дорогую, но хорошую, по
её словам, водку.
Дождь не переставал. В квартире было так же холодно; а на вынутом
из внутреннего кармана плаща мобильнике не высветилось ни одного
сообщения, как не было ни одного входящего звонка не только
сегодня, но и за последний месяц, к чему можно было бы уже
привыкнуть; но всё же горько сознавать себя не нужной никому при
наличии братьев, родной и двоюродных сестёр и более чем десятка
племянников.
Выбрав пару кусков мясных отходов получше, она положила их
кошкам, а сама поставила варить щи, решив, что кошки обойдутся
пока тем, что им дали, а корм для них сварит позднее.
Звук работающего старенького холодильника с чётко ощутимыми
рокочущими нотами сменился почти лязгающими звуками, а сам
холодильник вдруг затрясся так, что пакет с мясом, положенный на
него сверху, начал двигаться – это выключился мотор. Открыв
холодильник, Лида сняла крючок, сделанный из канцелярской скрепки
и придерживающий наполовину отпавшую дверцу морозильника,
открыла его и положила в маленькую пустую камеру продукты, потом
вынула оставшуюся с вечера жареную картошку и банку с
маринованными огурцами и помидорами, намереваясь пообедать.
Подогрев картошку на сковородке, нехотя поела и, почистив картошку
для щей, снова взяла сборник кроссвордов, разместившись за
кухонным столиком.
Приближался вечер. Щи и еда для кошек были готовы, теперь нужно
было поджарить куриные грудки, а когда и это дело было сделано, она
с некоторым испугом вспомнила вдруг, что ей надо искупаться, затем
набрала воду в электрический титан и включила его, подумав, что
теперь пользоваться им стало ещё дороже.
Помывшись обстоятельно, прямо в ванной комнате, где было
теплее, одевшись и насколько можно тщательнее просушив свои
недлинные седые волосы, именинница позвала в гости соседку, из
квартиры напротив, которая жила тоже одна, без детей, изредка всё
6
же навещавших её, а потом позвонила по телефону ещё двум
знакомым женщинам из соседнего подъезда, приглашая к себе. Одна
из них обещала прийти, вторая же отказалась, сославшись на
занятость. Нужно было ещё позвонить подруге, жившей в другом
городе, с которой они были дружны более сорока лет со времён
совместной работы в школе, а позднее изредка встречались, особенно
в последнее время, когда у той умер муж. Жила она в собственном
доме одна, имела приличную, по здешним меркам, пенсию, но
чувствовала себя одинокой, овдовев. Лида была у неё в гостях
несколько раз; подруга даже приглашала её жить зимой у неё дома,
уверяя, что им будет веселее вдвоём; но вряд ли стоило обольщать
себя этой надеждой, потому что характеры у них были разные, да и
Лида по жизни не привыкла на кого-то надеяться, поскольку никогда
не была замужем. Одна её знакомая, четырежды выходившая замуж,
после того как ей позавидовали по этому поводу, сказала: «А что ж тут
хорошего? Счастье – это когда ты у него одна, и он у тебя один. А так:
четыре мужа – четыре характера, причём не только их».
Она позвонила. После паузы бесстрастный голос в трубке ответил:
«Телефон отключен или находится вне зоны доступа сети». Было
немного досадно, что не удалось поговорить с близким человеком, но
делать было нечего. Впрочем, подруга вряд ли помнила про её день
рождения, будь иначе, она бы позвонила ей, между тем не позвонил
никто даже из тех, кто знает об этом. Никто о ней даже не вспомнил.
Вздохнула с грустью, привыкшая уже к этому с тех пор, как умерла
мать, старавшаяся напоминать всем детям о таких событиях.
Пришли соседки, поздравили, как принято. Уселись за стол,
выглядевший вполне прилично: кроме жареной картошки с куриными
грудками, на нём были расставлены соления с деревенского огорода и
солёные рыжики, что хоть и не было в диковинку гостям, но хозяйка
знала, что те не могут похвастаться тем же, поскольку не имели
возможности всем этим заняться. Устраиваясь удобнее в тесной кухне,
гостьи кутались в тёплые платки, поскольку было всё же прохладно,
несмотря на то, что весь вечер здесь горела газовая плита. Чокаясь и
поздравляя хозяйку с торжеством, выпили из крохотных рюмок,