Вдох-выдох…
Она разворачивает его лицо к себе. Этот взгляд… теперь он потускневший, пустой… в нем нет ни капли жизни. Только холодность, равнодушие и что-то до боли пугающее. Она просит его повторить те же самые слова, но пристально смотря ей в глаза. Просит… думая, что что-то изменится, но ничего не меняется. Он остается таким же чужим. Таким же отстраненным.
Вдох-выдох…
Он боится… да, и сейчас и тогда… Эбби уловила в его глазах тот же страх. Но лишь теперь, лишь присмотревшись лучше, понимала, что это была не трусость. Нет. Что-то иное. Что-то, появившееся не без причины. Быстро. Неожиданно. И очень больно. Ему тоже очень больно.
Вдох…
Эбби резко открыла глаза, словно что-то насильно выбросило её из воспоминаний, оборвав их где-то посередине. Побелевшими от напряжения пальцами, она стискивала край стола и пыталась успокоить бешеное сердцебиение.
Сейчас всё было иначе. Сейчас она не слушала, а смотрела. Сделав важными лишь его глаза, отключив все остальные эмоции и органы чувств.
Да, она не поняла причины. Но поняла кое-что другое.
Ей хотелось докопаться до истины.
Хотелось, чтобы он лично сказал ей, почему – ей нужно было сложить в голове цельную картинку – и решить, как им обоим жить дальше. Как жить своими жизнями и при этом воспитывать общего ребенка.
Ребенка.
Если не ради них самих, то ради этого малыша, она обязана была с ним поговорить.
Только бы выдержать его присутствие. Только бы не сломаться…
…а дальше будь, что будет.
Глава 22
– Не понимаю, почему Кейден не мог приехать сам.
– Ты уже много недель не вылезаешь со своей яхты, тебе необходимо немного развеяться.
– Единственное, что мне сейчас действительно необходимо – так это найти того ублюдка. – Сквозь зубы ответил Дарен, а затем непроизвольно сжал пальцы в кулаки. – Я на грани, Пол. На чертовой грани!
– Мы найдем его. И заставим за всё ответить.
Ответить… да, этот сукин-сын ответит. Ему было плевать, какую цену придется заплатить – если потребуется, он заплатит. Любую заплатит. Лишь бы увидеть, как эта мразь получает по заслугам.
Сглотнув, Дарен неосознанно сильнее стиснул пальцы. Прошло больше двадцати лет, а он до сих пор так и не смог забыть ту ночь. Дом в его воспоминаниях всегда пылал, а запах гари душил и причинял боль. Её тихие мольбы раздавались в сознании постоянно, и заглушить этот голос не удавалось. Он не помнил, когда в последний раз нормально спал. Чувство вины преследовало словно тень.
– Мы на месте, – голос Влада отогнал воспоминания прочь; дышать стало немного легче.
– Элейн постоянно о тебе спрашивает, – сказал Пол, когда они вышли из машины, – и каждый день ждет твоего звонка.
Дарен немного помолчал, а затем произнес:
– Ты даже не представляешь, как сильно мне хочется услышать её голос. Но каждый раз, когда руки тянутся набрать её номер, я останавливаюсь, потому что боюсь, что тем самым могу подвергнуть свою сестренку опасности. И я понятия не имею, как долго это продлится, и придет ли этому конец.
– Я сказал ей, что ты пробудешь какое-то время в Нью-Йорке. Пока не решишь некоторые дела.
– Именно так она и должна думать.
– Головой, возможно, именно так и думает, – Пол невольно усмехнулся, – а вот сердцем и интуицией уже пакует вещи. Я не могу удержать твою сестру. Не тот у неё характер.
– Придумай что-нибудь, – отрезал Дарен.
– Что? Запереть её?
– Да, если потребуется, запри. Но никуда не выпускай.
– Сначала она не выходила, потому что заботилась обо мне. Затем мне пришлось соврать, что на улицах беспорядки, а затем, что врач настоятельно рекомендовал ей отдых. Только вот она не глупая. И начинает всё чаще задавать вопросы, ответов на которые у меня нет.
– Заставь её поверить во что угодно, только не дай докопаться до правды. – Вновь повторил Дарен то, что Пол и без того знал. – И оберегай ото всего, слышишь? Каждую минуту. Личная охрана всегда будет рядом с вами, но всецело её жизнь я доверяю только тебе.
– Я знаю.
Дарен ощутил внезапное тянущее чувство где-то внутри, а затем до него донесся до боли родной и знакомый запах. Её запах. Подняв голову, он остановился, чувствуя, как ноги намертво приросли к земле. Это не мог быть мираж. Не мог быть сон. Дарен умел отличать реальный мир от выдуманного, но этот момент был так прекрасен и одновременно так мучителен, что он не знал, в каком из них в этот момент хотел бы оказаться.