Рози посмотрела на неё с некоторым удивлением, но затем, определенно поняв всё без лишних слов, снова улыбнулась.
– Откуда же это знать мне? – Вопрос, вероятно, не требовал ответа, потому что медсестра улыбнулась шире и добавила. – Он должен выглядеть пораженным, расстроенным или счастливым?
– Я… не знаю… не уверена…
После этих слов Рози слегка отодвинула жалюзи и выглянула в окно палаты. Эбби прикусила губу, понимая, что каждая секунда тишины переносится ею с огромным трудом. Но терпеливо ждала, потому что эта удивительная девушка обладала необъяснимым талантом считывать эмоции с абсолютно любого человека.
– Он очень переживает, – наконец, сказала Рози, – это видно даже невооруженным глазом. А ещё он кажется мне немного потерянным, хотя, если честно, по моему мнению, с его характером такое состояние совсем не вяжется. – И она была права. Представить Дарена Бейкера потерянным Эбби совсем не могла. От чего именно от был потерян? От того, что узнал о ребенке и теперь не понимал, как реагировать? Может быть, он считал, что она создала ему лишние проблемы?… – Это он будущий отец, верно? – Такой неожиданный вопрос заставил Эбби замереть. Увидев её растерянность, Рози отпустила жалюзи и подошла чуть ближе. – Не всякий мужчина способен принять чужого ребенка. Грег любит тебя. Очень любит. И ты благодарна ему за то, что он рядом. Но кроме этой благодарности я больше ничего не могу увидеть. – Она присела на край постели, а затем печально, но всё же улыбнулась. – С этим мужчиной в приемной всё иначе. Когда ты говоришь о нем, твои глаза непроизвольно меняют цвет. Мне открывается такой невероятный спектр чувств, что кажется, будто я становлюсь свидетелем самого прекрасного явления на свете.
Эбби опустила взгляд вниз, понимая, что боится собственной несдержанности. Боится, что всё это поймет любой, кто посмотрит ей в глаза. Что поймет Он.
Шаги в коридоре заставили Эбби поднять голову. Как раз в этот момент дверь в палату открылась.
– Здравствуй, Эбигейл, – Шон Тревор – её лечащий врач – был мужчиной лет сорока с безумно обаятельной улыбкой и невероятно добрыми зелеными глазами. Только сейчас он отчего-то свою улыбку сдерживал.
Испугавшись за здоровье малыша, она инстинктивно потянула руку к животу, но замерла, когда следующим в палату вошел Дарен. Их взгляды встретились всего на мгновение, но и этого оказалось достаточно для того, чтобы страх перед неизбежным вновь возобладал над здравым смыслом.
– Как самочувствие? – Шон продолжал говорить, даже не подозревая о том, как накалился воздух в комнате. – Головная боль? Сухость во рту?
– Нет, – еле слышно ответила Эбби, – ничего такого.
Он помолчал, считая удары пульса на её запястье.
– Что ж… – убрав руку, Шон опустил глаза на больничную карту, – …вновь переутомление и стресс… я уже неоднократно повторял, что ты совсем себя не бережешь. – Пристальный взгляд Дарена ощущался каждой клеточкой тела. – В подобном положении необходимо более тщательно соблюдать рекомендуемый режим.
– Я… принимала всё, что вы выписали, – произнесла Эбби, пытаясь не дать Дарену возможности обдумать словосочетание «подобное положение». – Ни разу не пропустила.
– Не сомневаюсь в этом, – Шон оторвался от карты и посмотрел прямо на неё, – но Эбигейл, ты должна понимать – простых витаминов для стабилизации подобного состояния недостаточно. Тебе нужно поменять что-то у себя в голове. Находиться в такой сильной стрессовой ситуации в эти месяцы – очень опасно. Может возникнуть угроза врожденных патологий и иных отклонений в развитии. – Эбби сделала медленный выдох; она испугалась, на самом деле, испугалась. Шон заметил это, поэтому добавил. – Сейчас никаких осложнений нет. И их не будет, если стресс для тебя перестанет быть допустимой нормой.
– Почему она пила витамины? О каких отклонениях вы говорите?
Гневно-твердый голос Дарена лишь усилил итак разрастающуюся по телу дрожь. Шон собирался что-то ответить, но Эбби его опередила.
– Что ещё мне следует сделать? Я слышала, что есть какие-то безвредные седативные.
– В крайних случаях мы, на самом деле, выписываем некоторые успокаивающие препараты своим пациентам. – Честно ответил Шон. – Но и они не исключают вреда полностью – пускай и маленький, но он всё равно существует. Поэтому, когда есть выбор, я рекомендую пить обыкновенный травяной чай и больше гулять на свежем воздухе.
– Хорошо, – кивнула Эбби, стараясь выдавить из себя улыбку, – я поняла.
– А вот я – нет. – Стиснув зубы, Дарен сделал шаг. – И хочу знать, что здесь, черт возьми, творится.