– Закончила? – Спросил он, удачно выбрав паузу между предложениями. – Теперь могу сказать я?
– Нет, – гневно отозвалась она, подойдя к нему практически вплотную, – потому что теперь говорить буду я.
– Ладно, – это простое слово, сказанное более, чем спокойно, заставило злость Эбби неожиданно испариться. Он видел это по её глазам и растерянности в них. Она готовилась к бою и не думала, что Дарен первым поднимет белый флаг. – Давай. Что ты хотела сказать?
Он слышал удары её сердца. Ощущал, как она начинает сдаваться под его глазами. Думал, что вот сейчас выйдет из их игры победителем, но вновь недооценил свою девочку, потому что она гордо и храбро выдержала его взгляд.
– Больше никогда… – спокойно, но уверенно прошептала она, – даже и не думай, что имеешь право кричать на меня. Я уже не та. Мы… уже не те.
Она пристально смотрела ему в глаза, и Дарен не без удовольствия отметил, как сильно его девочка выросла. Стала смелее. Умнее. Опытнее. Если раньше её упрямые выходки забавляли, напоминая обыкновенное детское бунтарство, то теперь они являлись самым настоящим вызовом. И он наслаждался каждой секундой этого мгновения.
Он не знал, что будет дальше, не знал, как сильно они переменились, и какими теперь будут их отношения, но в одном был безошибочно и точно убежден: связь – вот то единственное между ними, что навсегда останется неизменным.
Между ними всегда будет эта необъяснимая… эта космическая связь.
Эбигейл поймала себя на этой мысли, когда смотрела в его глубокие, как океан глаза. Сейчас она испытывала не ярость. Нет. Её эмоциями в эту самую минуту завладело совсем другое чувство, поглотив её целиком и полностью. Сердце учащенно забилось, и оставаться в такой непозволительной близости к нему становилось всё невыносимее. И раз от раза ещё и больнее.
Она попыталась резко отступить, но внезапно ощутила, как его пальцы сжали её запястье. Легко. Почти неощутимо. Однако Эбби всё же замерла, боясь пошевелиться или сделать слишком явный вдох.
– Ты можешь кричать, – выдержав паузу, тихо ответил он, – можешь злиться, швыряться в меня камнями или бить кулаками в грудь… я клянусь… что молча стерплю это. Я не шевельнусь, потому что буду знать, что заслужил. Но прошу… не отворачивайся от меня. – Её тело будто бы пронзила холодная сталь и, если бы она не сжала пальцы в кулаки, то не сумела бы сдержать мучительный крик. – Позволь мне смотреть в твои глаза, Эбби. Позволь снова утонуть в них. Позволь снова…
– …сделать мне больно? – Прошептала она, чувствуя, как каждое слово входит в сердце холодным металлическим лезвием, заставляя её испытывать ни с чем несравнимые муки ада. Из последних сил сдерживая внутри горькие рыдания, не отрывая от него взгляда, она потянулась к прохладным пальцам, сжимающим её запястье, пытаясь ослабить их хватку. – Ты сделал свой выбор, – её голос сорвался до низкого шепота. – Теперь просто отпусти…
Понимая, что вот-вот не сдержится, Эбби хотела забраться своё запястье из его пальцев резким рывком, но добилась лишь того, что оказалась безвыходно прижата к твердой груди. Дарен тут же обнял её, и как бы долго и упорно она не сопротивлялась, у неё ничего не выходило.
– Я совершил ошибку, – тихо произнес он, заставляя её отчаянно завертеть головой.
– Ты испугался…
Она ощутила, как он неосознанно кивнул.
– Боялся, что не сумею тебя защитить… что однажды просто не успею…
День в больнице снова промелькнул в воспоминаниях. По лицу заструились слезы.
– …это не оправдание, слышишь?… – Вырываться было бесполезно, поэтому Эбби сжала маленький кулачок и ударила его в грудь. – …не оправдание…
– Я знаю…
– Ты был нужен мне… – сквозь всхлипы шептала она, выпуская наружу всю свою боль. – Ты был так нужен мне… я жила тобой… жила теми чувствами, которые ты во мне пробуждал, а потом… потом ты просто растоптал их… – она горько усмехнулась сквозь слезы, продолжая ударять его кулачком и пытаясь не завопить от нового удара холодной стали. Господи, почему в груди так сильно жгло?…