Слейд улыбнулся дочке. Он хорошо понимал ее.
— Кожа прохладнее. И глазки ясные. — Он повернулся к Шейле и обнял ее за плечи. Они стояли и с огромным облегчением смотрели на своего ребенка. — Видишь, я говорил тебе, что все будет хорошо.
— Прости, я сомневалась.
— Куда мне поставить их?
Они обернулись и увидели в дверях медсестру из утренней смены.
— Их? — повторила Шейла и переглянулась со Слейдом. — Что поставить?
— Цветы, — объяснила медсестра. — Сестринский пост совершенно завален цветами. Пойдите посмотрите сами, доктор Поллак.
Заинтригованные, Шейла и Слейд последовали за сестрой в холл.
— Мы обычно не ставим цветы в детские палаты. Мы держим букеты на посту и просим родителей забирать их домой. Но сейчас ситуация выходит из-под контроля...
Медсестра молча кивнула в сторону поста. Шейла подошла ближе, удивленно глядя на невиданное многоцветье. Везде стояли корзины, вазы, чаши, забавные зверушки из цветов, и отовсюду торчали карточки с пожеланиями.
— Это все наше? — недоверчиво спросила Шейла.
Высокая худая медсестра выглянула из цветника. Она была похожа на пчелу в саду, пытающуюся выбрать, на какой цветок сесть сперва.
— Все до последнего букета.
Как будто каким-то смерчем сюда переместило цветочный магазин.
Они приехали в больницу около полуночи. Сейчас шел девятый час утра. Шейла не понимала, откуда взялись цветы.
— Но от кого?
Слейд вытащил карточку, прикрепленную к ближайшей корзине с маргаритками и цветными воздушными шариками, привязанными к ручке. Прочитав, он усмехнулся.
— Это от редакции. — Он протянул карточку Шейле. — Очевидно, Энди проболтался после моего ночного звонка.
Шейла вопросительно смотрела на Слейда. Когда он успел позвонить?
Он прочитал вопрос в ее глазах.
— Я звонил ему после того, как ты заснула. Сказал, что не приду утром в редакцию, и велел передать мою последнюю статью Кеннеди на шлифовку.
Шейла понятия не имела, кто такой Кеннеди, но пообещала себе, что обязательно узнает. Узнает всех, кто составляет часть жизни ее мужа.
Ее мужа. Она улыбнулась и прикинула, что у нее впереди лет тридцать — сорок. Достаточно, чтобы выполнить свое обещание.
Шейла вытащила карточку из букета гвоздик и гипсофилы, тонкие стебельки которой были усеяны белыми звездочками.
— Это от Марлин. Как она?..
Есть объяснение, как узнал его редактор, но Шейла никому не звонила. Как Марлин догадалась послать цветы?
И тут она заметила название цветочного магазина на карточке — и все поняла.
— Эрин.
Слейд подошел к ней, держа еще одну карточку.
— Эрин?
Он понятия не имел, кто это.
Шейла посмотрела на его карточку. Тот же фирменный знак.
— Они из магазина Эрин. — Она постучала по его карточке. — «Цветы Эрин».
Слейд прочитал адрес под эмблемой. Магазин находился примерно в трех кварталах от больницы.
— Должно быть, Энди позвонил в ближайший от больницы цветочный магазин, как только проснулся.
— А владелица ближайшего магазина — Эрин. — Шейла сама им иногда пользовалась и знала, что Эрин открывает магазин в семь утра. — Я принимала ее ребенка в день святого Валентина, — прошептала Шейла, убирая карточку в конверт.
Она взяла другую карточку. Николь и Деннис прислали композицию из желтых хризантем в форме большой собаки. Глазами были маргаритки, а носом — какой-то неизвестный ей цветок. Слезы снова подступили к ее глазам. Для женщины, которая никогда не плачет, она стала слишком слезливой, подумала Шейла, беря предложенный Слейдом носовой платок.
— Должно быть, Эрин позвонила остальным, и они все прислали цветы.
— Их много, остальных, — заметил Слейд, глядя на изобилие цветов.
Шейла решила, что прочитает остальные карточки позже. Приятно ощущать поддержку друзей. А еще приятней — поддержку мужчины, которого любишь. Для нее это момент незабываемого счастья, и она сделает все возможное, чтобы насладиться им в полной мере.
Это значит — не позволять гордости, гневу или страху брать над ней верх.