***
Мои ночные вылазки с Аленом перешли в разряд регулярных. Каждую ночь он встречал меня на складе, вёл к выходу из подземелья, где я ему играла, а затем мы шли спать. Говорил Ален мало, но мне это даже нравилось в нём. Я тоже не слишком люблю пустые разговоры.
— Я смотрю, у тебя ухажёр появился, — заметила как-то Мелани.
— Ты про Алена? — уточнила я, сдувая выбившиеся из-под косынки ломкие волосы.
Не сказала бы, что чувствую к нему что-то, да и пока что никаких разговоров об отношениях у нас не заходило.
— Про него самого, — кивнула начальница, — он, конечно, без царя в голове, но так-то парень хороший.
— Хороший, — согласилась я.
— Сама-то что думаешь? А то пора бы тебе уже жениха подыскивать, не маленькая девочка уже.
Я пожала плечами и сложила три последних пакета к себе на поднос.
На раздаче мне опять попался Ален. В последнее время он всё чаще вставал в очередь именно ко мне, если, конечно, ему удавалось разглядеть мою макушку, покрытую белой косынкой, в этой огромной толпе, а сделать это было ой как нелегко: уж чем-чем, а высоким ростом я не отличалась.
— Есть разговор, — первым делом заявил он, едва я успела выкрикнуть слово «следующий».
— Давай потом, ладно? — я передала ему пакет, — не задерживай очередь, а то тебя тут сожрут с потрохами.
— Я зайду на склад, когда закончится раздача, — сказал он и тут же смылся, оставив меня в полнейшем недоумении.
Странно. Обычно мы встречались после окончания вечерней смены, а тут вдруг... Мне даже интересно стало: с чем могла быть связана такая перемена? Казалось бы, мелочь, но кто знает, кто знает, что у этого идиота в голове творится...
Он и в самом деле появился на складе чуть ли не в тот момент, когда я отдала пакет последнему человеку из очереди. Несколько часов стояния на ногах и периодической ругани со всякими недовольными не самым положительным образом сказывались на моём настроении, поэтому от лицезрения физиономии Алена я явно была не в восторге. Да и говорить мне не особо хотелось, а ему прямо-таки приспичило поделиться со мной очередной дурацкой идеей.
— Флор, — позвал он меня, — мне нужно кое-что тебе сказать.
— Давай быстрее, — раздражённо огрызнулась я, снимая фартук и перчатки, — я ещё хочу вздремнуть перед вечерней сменой.
Он нахмурился.
— Я собираюсь уйти на поверхность.
Я в этот момент боролась с завязками фартука и случайно затянула их в очень тугой узел. Пришлось стиснуть зубы, чтобы не выругаться. И, естественно, словам Алена я не придала особого значения. Ну хочется ему на поверхность — пускай. Кто ж его остановит?
— Ну так иди, в чём проблема-то? Никто тебя не держит.
— Ты не поняла. Я хочу уйти насовсем.
На мгновение мне показалось, будто земля ушла из-под ног. Впрочем, это было вполне ожидаемо. Все, все вокруг знали, чем закончатся визиты Алена на поверхность. Я это тоже знала. По крайней мере, догадывалась.
— Ты пойдёшь со мной?
Любой нормальный человек послал бы его на три весёлые буквы. Никто в здравом уме и трезвой памяти не стал бы покидать убежище. Оно, конечно, не может похвастаться условиями повышенного комфорта, но, по крайней мере, от очередной бомбёжки точно защитит. Могла ли я называться «нормальным человеком» после того, как всерьёз задумалась над предложением Алена?
Он ведь в чём-то прав. Что меня ждёт здесь, в убежище? Рутинная работа, изо дня в день одно и то же. Раздача пакетов с самого утра, разборки с недовольными, сбор пайков на складе. Может быть, как говорит Мелани, я однажды найду себе «жениха», по неосторожности залечу от него и пополню убежище ещё одним ребёнком, не знающим поверхности. В конечном итоге, всех нас ждёт одно — смерть. Только сейчас у меня есть шанс встретить её пораньше.
Поэтому, выдержав недолгую паузу, я спросила у Алена только одно:
— Когда ты собираешься уходить?
До конца месяца оставалось четыре дня. Вечером я вместо того, чтобы выполнять свою обычную работу, собирала свои последние восемь пакетов: по четыре на меня и на Алена. Вообще-то я думала, что Мелани решит оставить нашу долю здесь, просто на всякий случай, но я ошиблась. Иногда приятно ошибаться.
— Через два дня будет перепись, — негромко сказала Мелани, — если не вернётесь к этому времени, не попадёте в списки, и еды на вашу долю больше не пришлют.
Я посмотрела на Алена. По его лицу было понятно, что возвращаться сюда он не собирается. Да и я как-то не горела большим желанием снова вернуться в родные катакомбы. Коль решил уходить — уходить.
Я обняла Мелани на прощание, а затем подхватила свой спальный мешок и рюкзак и следом за Аленом прошмыгнула в длинный коридор. Дверь за нами закрылась: в убежище наступила ночь.
Коридор заканчивался лестницей, ведущей на поверхность. Сердце у меня почему-то беспокойно забилось, и, словно почувствовав это, Ален взял меня за руку. Мне стало немного спокойнее от того, что я иду не одна. Пусть он и совершенно чокнутый, но... мне с ним хорошо. Я даже представить не могу на его месте кого-то другого. Или вообще никого.
Поверхность встретила нас дуновением сухого жаркого воздуха и яркой кровью заката. Высоко в небе клубились тёмные тучи, и кое-где между ними можно было разглядеть крохотные светлые точки.
— Чёрт, — выдохнула я, — а здесь красиво.
Ален едва заметно улыбнулся.
— Уж точно лучше, чем под землёй, — негромко сказал он.
Этой ночью нам не спалось, поэтому мы просто шли по направлению к городу. Ален сказал, что дорога не займёт много времени. В городе он бывал сравнительно часто, поэтому неплохо в нём ориентировался. Ну или он так говорил, чтобы меня успокоить, не знаю.
Вокруг раскинулась бескрайняя серая пустыня. Ни голых деревьев, ни камней, ни высоких скал — только следы от снарядов, заметённые песком, и руины города впереди. Это... завораживало. У меня, видевшую поверхность лишь в раннем детстве, это вызывало неописуемую гамму чувств. Мне было и страшно, и тревожно, и в то же время радостно от того, что я выбралась. Выбралась туда, где когда-то жили люди. Где стояли целые города. Где много лет назад росла высокая трава и зеленели раскидистые деревья. Я вернулась туда, где и должна была быть.
Интересно, каково было Алену, когда он впервые ступил на поверхность? Ведь он вырос под землёй. Он ничего не знал о надземном мире, разве что только со слов кого-то, кто уже бывал там.
Я осторожно взяла его за руку, и Ален в ответ слегка сжал мои пальцы. Он даже не взглянул на меня, но мне хватило этого молчаливого жеста.
Иногда не нужны ни слова, ни взгляды — ничего на свете.