- Часто я их прежде надкусывал. А иногда тебе приходилось брать их у меня изо рта.
- Я это делал не то чтобы с охотой, но и без неудовольствия. Я думал: ты уже насытился и маленько сбился с катушек. Я же хотел одного: проглотить очередной кусок, вобрать его в себя. - Гари знал, что все это не имеет значения, что в действительности он лжет.
Гари уже не казался лениво-расслабленным. Он старательно набивал себе рот и желудок. Матье за ним наблюдал, но сам почти не прикасался к пище.
- Кушать ты тоже умеешь, - сказал он тихо. - С такой естественностью, какая свойственна животным... У тебя это и выглядит красиво.
Гари не ответил. Налил себе апельсинового сока, выпил. Он насытился, повеселел и стал молчаливым. Матье тоже постепенно умолк. Мысли его витали в прошлом. Дух искал и нашел воспоминание, которое никогда не изгладится. Матье не забудет, что существовал некогда мальчик Гари: единственный человек, которого он любил, как никого больше; за которого был готов умереть. Ради которого и сегодня отдал бы жизнь, если бы такое потребовалось или если бы принесло его другу пользу.
Внезапно он вздрогнул. «В самом деле? - спросил себя. - Без надежды на выигрыш, на ответный дар ты отдашь ему все? Сегодня, как и тогда? Как если бы еще оставался школьником, пубертатной поры, с головой, полной разрушительных идеалов?» Матье поднялся, провел рукой по лбу.
- Гари, - сказал, - спасибо, что ты пришел... что в этом смысле ничто между нами не изменилось. Вот и опять эти часы пролетели. Для меня они были прекрасны, как и все прежние моменты нашей близости. Правда, к таким моментам уже давно примешивается толика печали... и замешательства. Теперь, пожалуй, тебе пора возвращаться в город. Тебя там ждут.
Гари тоже поднялся.
- Да, - откликнулся он, - никто не знает, как лучше...
- Ладно тебе, - ответил Матье, - я знаю. Сейчас иди! А завтра в полдень, с последним боем часов, встречаемся, как всегда, на Новой королевской площади, угол Брегаде[59]. Не будем менять уже сложившийся ритуал. Пообедаем, сходим в бассейн, проведем вместе вечер...
- Да,- сказал Гари. - Значит, договорились...
Матье протянул ему руку.
- Только, Гари, без долгих прощаний... Мое настроение изменчиво. Сейчас я, можно сказать, весел. Но если мы не расстанемся тотчас же, во мне что-то замутится.
Гари протянутую руку не взял.
- До завтра, - сказал он еще; потом раздвинул шторы, открыл окно и ловко, как дикий зверь, перемахнул через подоконник.
Матье закрыл раму, даже не выглянув наружу; привел в порядок шторы и остановился посреди комнаты. Внутренне собравшись и вернув себе способность осознанно мыслить, он шагнул к письменному столу, вновь наполнил бокал, выпил.
- Знаю, все так и будет продолжаться, пока я не останусь лежать где-нибудь на дороге, - вдруг сказал он, громко.
Едва он произнес эти слова, в дверь постучали. Он испуганно дернулся, подождал, пока постучат еще раз, и потом неуверенно сказал:
- Прошу...
В комнату вошла экономка, фру Линде.
- Простите, меня послал господин генеральный директор,- пробормотала она. - Он просит вас спуститься к нему. По важному поводу...
Она растянула губы в кривой улыбке, а закрыла рот с предвкушением чего-то приятного.
- Вот как... Ну что ж. Передайте, пожалуйста, моему отцу, что я сейчас же... через две-три минуты... у него появлюсь.
- Спасибо, - сказала она, - я передам.
И вышла из комнаты, пятясь. Дверь захлопнулась. Теперь и Матье скривил рот; он чувствовал неудовольствие. Выпил еще бокал. Потом покинул комнату.
Начало ночи
Влиятельный глава пароходной и торговой компании, генеральный директор Клаус Бренде принял сына очень дружелюбно. Он стоял посреди комнаты, шагнул к Матье, спросил:
- Рюмку коньяка или джин?
- Я, честно признаться, выпил несколько бокалов портвейна, - ответил Матье, - так что ни того, ни другого не хочу.
- Ну и правильно, - сказал директор пароходства, - тогда я попрошу принести шампанского. Сам я по вечерам предпочитаю этот напиток, если вообще пью. - Он позвонил, не дожидаясь ответа Матье. Фру Линде постучала уже через секунду - будто подслушивала под дверью, - вошла и осведомилась о желаниях хозяина.
- Принесите, пожалуйста, бутылку шампанского, фру Линде, - сказал директор пароходства.
Фру Линде медлила с ответом, да и уходить не спешила.
- Господин генеральный директор, - сказала она тихо и с сознанием своей вины, - возможно... я подозреваю... что в холодильнике ни одной бутылки нет.
Хозяин дома растерянно и раздраженно взглянул на нее:
59
Новая королевская площадь (Когенс Нюторв) - центральная площадь в Копенгагене; Брегаде - отходящая от этой площади улица.