Он уже зашил трусы; и принялся за брюки.
- Гари, - нерешительно начал я, - тебе известно больше... известно другое, чем мне. Те гадости, которые ты видел... грязные слова, к которым привык... все это не унижает тебя. Я тоже не чистюля... Мои одноклассники тоже пользуются малоаппетитными, грубыми словами... чтобы придать себе авторитет или просто из любознательности. Поверь: я стóю меньше, чем ты!
Гари на мгновенье поднял глаза:
- Ты забавный малый. Про слова я еще не договорил. Ты вот начал: «Возможно, я скоро умру». И вид у тебя, будто так оно и есть. Но сразу вслед за тем ты сказал: «Я хотел бы стать твоим другом». Странная взаимосвязь. Она означает другое - не то, что имел в виду молодой каменщик с четвертого этажа, написавший на стене в писсуаре: Ищу тринадцатилетнего друга, уже соображающего, что к чему. Он надеялся меня этим завлечь.
- Так тебе только тринадцать? - вырвалось у меня.
- Тринадцать с половиной. Самое время, чтобы кончать ковырять в носу. Время, когда пора начинать взрослую жизнь. А тебе сколько?
- Пятнадцать, - ответил я. - И еще месяц сверх того.
- Большая разница, - сказал он удовлетворенно.
- Гари... я хочу пить... очень.
- Не двигайся! Не хватает, чтобы ты упал со стола.
Он критически рассматривал меня. Его лицо потемнело.
- Брюки почти готовы. Осталось только прикрепить веревочную застежку. Но сперва я принесу воды. - Взяв с полки баночку из-под горчицы, Гари сходил на двор, ополоснул ее под краном, наполнил и, вернувшись, поднес к моим губам.
- Я хочу навсегда стать твоим другом, Гари... Позволь мне доказать мою преданность... Мне от тебя ничего не надо... Я просто не могу по-другому: я скорее умру, чем соглашусь расстаться с тобой.
- Тот, каменщик, - тоже мастер закатывать глаза. Облегчившись, он всякий раз надолго застывает посреди двора; вздыхая, смотрит на мою будку; потом неуклюже обходит вокруг нее. Он не настолько испорчен, чтобы не испытывать робости, - но и не настолько молод, чтобы вообще не иметь подобного опыта. А еще он бестолковый. У моей матери он спросил, можно ли пригласить меня на воскресную загородную прогулку. В ответ она ему сказанула такое, что он раззявил пасть и покраснел, как вареный рак. Мне же мать объяснила, что если я спутаюсь с этим или любым другим каменщиком, она меня так отдубасит, что с задницы вся кожа сойдет. Но пусть говорит что хочет. Ее это не касается. Каменщик - высокий и симпатичный. А причиндал у него не хуже, чем у нас с тобой. Все силы неба и ада тут ничего не изменят.
Я долго молчал. Меня знобило. Да так, что зубы стучали. Я пытался проверить себя... то есть подвергал проверке свою любовь к Гари. Ничего не получалось. Того ангела, твоего брата, я забыл. Гари привязал шпагат к пуговицам сбоку на брюках, затем парой стежков закрепил его спереди, в середине. На этом работа его закончилась.
- Теперь я осторожно помогу тебе слезть со стола... И ты опять посидишь на скамейке... пока я не залатаю куртку.
Он приподнял меня, снял с меня куртку, вместо нее набросил на плечи свою. Я опять сидел рядом с ним. Раны болели. Я чувствовал, как под рубашкой ручеек крови стекает вниз. Было страшно. Внезапно я крикнул:
- Гари - я не выживу, если мы не станем друзьями!
- Ты очень назойлив, - ответил он, - ты что, всегда такой? Всегда добиваешься, чего хочешь, изображая истерику? Должен заметить, в твоем состоянии тебе есть о чем подумать, так что не болтай чепуху о нашей с тобой дружбе. Нет-нет, не обманывай себя. Я потомок люмпенов. И не могу стать ничем, кроме как люмпеном. Хлеб, который я ем, мать зарабатывает в постели. Сколько раз тебе повторять? В свой срок я тоже покачусь по наклонной дорожке. Пока что... до этого не дошло. Пока я сижу в своей будке и подлатываю тебя... А когда ты уйдешь, выдумаю что-нибудь новенькое. Но наступит день, когда я больше не захочу сидеть в одиночестве и думать неизвестно о чем. Тогда, считай, со мной будет кончено. Тогда я займусь тем, к чему приспособлен. Разобью в себе всю ненужную рухлядь, все это непрактичное барахло... эти сны или мысли, эту бессмыслицу... не находящую применения ни в одном из миров. Если я пойду с каменщиком, он мне заплатит. Можно и воровать, в конце концов. Нет-нет, мы с тобой не пара. Ты учишься в школе, в гимназии. Почему бы тебе там не поискать себе друга, если ты в нем нуждаешься? Наверняка ведь найдутся сыновья богатых родителей, которые не будут смотреться странно на вилле твоего отца! Если ты сегодня не в себе... или болен... одним словом, невменям... то у меня-то не опилки в голове... я не кукла.