— Дорогая, дорогая, — шептал он.
Она теснее прижалась к нему. Ему показалось, будто она дрожит в его объятиях, такая маленькая и боязливая, несмотря на озарявшую ее лицо счастливую улыбку. Он снова провел рукой по ее бедру, вдоль всей исполненной совершенства линии ноги.
— Скажи, это правда? Ты меня любишь? Ты никогда не оставишь меня? — спрашивала она.
— Люблю! И ничто не сможет нас разлучить, — с воодушевлением отвечал Валерио.
Клара погладила его по щеке и робко спросила:
— Она назначила дату своего возвращения? скажи мне… Я хочу знать…
— Да… Ближайшим рейсом «Портичи».
Клара встала и направилась в гостиную, он с недовольным видом последовал за ней, снова очутившись во власти той, другой жизни, ему казалось, будто сейчас разрушилось что-то самое главное, самое дорогое.
— Сегодня утром я получил еще одно письмо, — сказал он.
В задумчивости она села на диван. На какое-то мгновение внимание Валерио привлекли карпы, передвигавшиеся в отливающем всеми цветами радуги свете.
— Мы должны обсудить важную вещь, — сказал он. — Они с отцом настаивают, чтобы я переехал в Неаполь.
Клара ничего не ответила.
— Анджеле не понятно, что меня здесь удерживает. Ей хотелось бы жить рядом со своей семьей. Здесь ей скучно…
— Конечно, — кивнула Клара.
Валерио подумал о Магде. Ему следовало вернуться к ней. И как можно скорее. Им овладело нетерпение.
— Ей скучно, — машинально повторил он.
Другого аргумента у него не нашлось, перед его мысленным взором два круга вертелись с головокружительной быстротой, один над другим, в противоположных направлениях. Он приложил ладони к вискам. «Мне нужен хороший сон; и все пройдет».
— Потом, климат ей совсем не подходит… — сказал он вслух.
Клара не шелохнулась. Лишь ее правая рука тихонько поглаживала обложку какой-то книги. А взгляд казался отсутствующим.
— Я и на этот раз собираюсь отказаться ехать в Неаполь. Придумаю еще какие-нибудь причины.
Он подошел к ней.
— Что со мной станет без тебя?
Она слабо улыбнулась, но он чувствовал ее напряжение и тревогу, она вот-вот готова была расплакаться.
— Послушай, я подумал о другом возможном решении.
— О другом решении? Каком решении?
— Не смотри так… Я люблю тебя, Клара. Ты не согласишься поехать в Неаполь?
— Ну конечно! — воскликнула она. — Конечно!
— Любимая моя, — с нежностью вымолвил он, обнимая ее.
— Что с тобой? — спросила она. — Ты боялся отказа?
— Если бы ты отказала, я остался бы здесь, и все было бы в порядке.
— Но не для твоей жены. А я не хочу, чтобы она страдала. Не хочу, чтобы она знала…
— Молчи. Не бойся ничего. Я счастлив. И так хочу, чтобы ты тоже была счастливой!
— Но я счастлива! Я счастлива, ведь ты меня любишь!
— Клара, я не могу предложить тебе ничего другого…
— Нет, нет. Ты же знаешь — я принадлежу тебе. Я сделаю все, что ты захочешь. Ничто меня здесь не удерживает. Раз ты должен жить в Неаполе и хочешь, чтобы я была рядом, я поеду в Неаполь. Многие женщины позавидовали бы тому, что ты мне предлагаешь. Жизнь у меня чудесная, и все благодаря тебе.
Глаза ее блестели. И щеки порозовели от волнения. На ее полуоткрытых губах расцветало горячее, манящее обещание. Валерио прижал ее к своей груди. «Что я сделал, чтобы заслужить это? Что я такого сделал?» Он был преисполнен благодарности к ней, благодарности к жизни. Клара положила голову ему на плечо. Сандро, должно быть, тоже изведал такое с Магдой: такую же точно чарующую нежность, такое же точно неуемное чувство — ощущать себя богатым, сильным, вечным. И вот теперь Магда умрет. И Сандро потеряет все сразу. К сердцу подступила ледяная волна. Ни на что нельзя полагаться окончательно. Клара тоже может исчезнуть… Он крепче обнял ее. «Тогда я покончу с собой!» Волна вроде бы отступила, но собравшись с силами где-то там, на просторе, могучая и черная, она снова стала надвигаться на то самое ощущение счастья, которое так раздразнило его.