– Да как… – пожал он плечами. – Побухали, потусили по клубам и поехали по домам. Кстати! А куда вы слиняли-то?
Куда-куда… улыбнулась я, вспоминая нашу тусовку в «Молекуле»:
– Туда Женечка, куда юношей с нежной психикой еще не пускают… – подколола его я.
– Так в такие места и маленьких дерзючек не пускают! – ущипнув меня за бок, прищурился он. – Колись…
– Вы – коты – такие любопытные создания… – закатила я глаза.
Он нахмурился и резко перевел тему:
– Ты сказала Виктории, что девки тут против тебя военные действия развернули?
– Меня не парит… – отмахнулась я. – Пусть тявкают.
– А Ильюха знает?
Я вспомнила, что так и не рассказала ему, хотя и собиралась. Но всё как-то…
– Нет.
Женька был один из немногих, кто периодически наблюдал наши маленькие прелюдии на троих и, конечно, не мог не догадываться о нашей связи. Но никогда не комментировал и не лез, лишь изредка отпуская скабрезные, но милые шуточки. Естественно без посторонних…
– Он загруженный какой-то в последнее время, – в Женькиных пальцах мелькнула сигарета, через пару секунд я почувствовала запах ментола. – Ваши с Викой приколы?
Потянув на себя его руку, я затянулась дымом и задержала его в легких, как учил Илья. Меня на долю секунды раздвоило и расслабило. Медленно выдохнув дым, я усмехнулась:
– Вы – коты – такие любопытные…
Дверь резко открылась, и Женька рефлекторно дернулся, пытаясь отстраниться, видимо спасая мою честь, но не успел.
В дверях застыли несколько девчонок, и мы тоже замерли.
Увидев его слегка виноватый взгляд, я фыркнула, обняв его на секунду и чмокнув в плечо, спрыгнула со стола.
Нам хорошо так! На такой дистанции и с такой степенью близости! Мы выяснили это с ним и кайфовали… И если у кого какие проблемы с интерпретациями, то это их проблемы!
– До вечера! – подлила я масла в огонь недружелюбных взглядов девчонок, быстро рванув к двери, заставляя разлететься их в стороны и пропустить меня.
Проскочив мимо своей гримерки, я дошла до конца коридора и, постучавшись, приоткрыла дверь фотомастерской.
– Ооо! – Все в сборе! – Всем привет!
Они не стройно, но приветливо поздоровались.
– Чай будешь? – махнула мне кружкой Саша, заваривая себе.
Илья сидел на большом кожаном кресле, закинув верх голову, и лениво покручивался вокруг своей оси. В его руках дымилась кружка кофе.
– Нет, спасибо! – облизалась я. – Я у Ильи Андреевича глоточек украду.
Шагнув к нему ближе, я потянула кружку из его пальцев.
– Горячо… – предупредил он.
– Это хорошо, – подмигнула ему я, согревая еще холодные руки.
Закрыв глаза, он улыбнулся, среагировав на игру со смыслами. Вернув ему кружку, я наклонилась над столом рядом с Сашей, рассматривая фотооттиски с последнего фотосета. Она отмечала фломастером те, фотографии, которые потом пойдут на распечатку.
– Так ты съездишь со мной, Илья? – видимо продолжая начатый до моего появления разговор, спросила Полина.
– Нет, Полина.
– Занят?
– Сложный вопрос, – начал рассуждать Илья. – Я всегда занят чем-то. И освобождая время для чего-то, я всегда просто расставляю приоритеты и делаю выбор между несколькими видами времяпровождения.
– Выбор не в мою пользу?
– Не в твою…
– Ты всегда так усложняешь! – психанула Полина.
Я развернулась.
Было любопытно понаблюдать за ее эмоциями, нацеленными на Арверина.
– Я просто осторожен в «раздаче слонов», – усмехнулся он. – «Мы в ответе за тех, кого приручили»…
– В смысле? – нахмурилась она, не понимая, что он хотел сказать. – Ты о чем?
– Это из «принца»…
– Какого «принца»?
– Ооо…– синхронно протянули мы со смехом.
– Полина… – покачал он головой. – Оставь мне иллюзию твоей образованности – молчи!
– Ты такой хам! – закатила она глаза.
– Спасибо, что сама нашла причину моего отказа, а то я уже голову сломал…
Нервно отшвырнув в сторону журнал, Полина присоединилась к Саше, отворачиваясь от нас.
Облокотившись на спинку его кресла, я ласково ущипнула его за мочку, здороваясь теперь по-настоящему. Повернув голову, он коснулся губами моих пальцев и, закрыв глаза, снова закинул голову на спинку кресла.
– Это тебе,– вытащив из рюкзака несколько сложенных пополам листочков, я положила к нему на колени.
– М? – перехватил он их и с вопросом заглянул мне в глаза.
– Ты просил… – напомнила я ему. – Кусок моей лекции про парадоксы волновой физики. Помнишь, обсуждали?
Это была еще одна «епитимия», наложенная на меня руководителем физической лаборатории: я готовлю ему общеобразовательные лекции для какого-то педагогического конкурса – цена за его голос «против» при голосовании о моём отчислении. Это не сильно напрягало, тем более, что он освободил меня от последней лекции в субботу по физике, и теперь я могла уезжать на работу еще раньше.
– Спасибо, Анечка! – улыбнулся он, и, не удержавшись, поддразнил Полину: – Как прочитаю, подкину Береговой… Пусть просвещается.
Не поворачиваясь, она фыркнула:
– Зачем мне? Я же женщина! Я лучше глянец полистаю…
– Глянцевые женщины…– покачал головой Илья. – Вроде и глаз радует, а читать катастрофически нечего… Скучно.
– Так ты поедешь со мной? – снова развернулась к нему Полина.
Он устало закатил глаза и пробормотал что-то на французском.
– Откуда ты знаешь французский? – я вспомнила, как он часто в порыве страсти выдавал мне что-нибудь эротично-ласкающее своим хрипловатым голосом. Но развивать эту тему в момент наших шалостей…
– Долго жил во Франции, - пожал он плечами. – В семнадцать вернулся с родителями в Россию.
– Расскажешь потом?
– Если ты потом захочешь…
***
16 ноября
Я опаздывала. Илья, наверное, уже минут тридцать ждал меня на КПП. Опаздывать больше, чем на десять минут я не могла просто физически. Меня накрывало классическими симптомами ОКР. Все мысли смешивались, и навязчивый ментальный зуд начинал сводить меня с ума.
Опаздываю! – стучало у меня в мозгах.
И тот факт, что от моего опоздания мир не рухнет, никогда не облегчал мне этих моих навязчивых состояний в виде пунктуальных триппов.
На идею поговорить на эту тему с моим психиатром я тут же махнула рукой: ОКР не лечится, а только купирует психодурью. А дури у меня в организме полно и собственной!
– Подожди! – в очередной раз перехватил меня за руку Сашка. – Поговори со мной.
– Саш! – от раздражения кровь стукнула мне в голову, снося напрочь контроль, и мне захотелось просто разнести его какой-нибудь жестью, чтобы это прекратилось.
Но я взяла себя в руки и процедила:
– Я ОЧЕНЬ опаздываю! Потом…
– КОГДА?! – понесло его. – Ты приедешь к ночи и снова выставишь меня под предлогом «отбоя»! – я попыталась вырваться, но он только крепче сжал мои запястья. – Или снова пойдешь в койку к своему «Ангелу»!
– Да о чем, блять, нам говорить-то?! – всё-таки сорвало меня.
– О нас…
Меня в очередной раз начало сносить от его безнадеги и тоски. А еще от упрямства! И еще я опаздывала…
В голове взорвалось.
ААААА! – прооралась я внутренне.
– Сашка! – отбирая у него из рук, выхваченный у меня еще полчаса назад рюкзак, я пыталась найти слова.
Но, слова были бесполезны. Он хотел слышать только одну вещь. Все остальное превращалась для него в информационный белый шум и просто мой голос.
А мой голос он любил…
Безнадежно покачав головой, я отобрала рюкзак и вылетела из-под арки КПП. Конечно же, он рванул за мной!
– Аня! – перехватил он меня снова, разворачивая к себе.
Мляяя… Сцена при Арверине! – меня затрясло от раздражения.
Ну, хоть не слышит! – оценила я расстояние до машины – метров двадцать…
– Меня человек ждет. – Попыталась я отрезвить его.
– Подождет, блять, твой «человек»! – перешел он на крик.
Если бы это был не Сашка, а кто-нибудь другой, я бы тут же отрезвила его жесткой пощечиной или сказала бы что-нибудь шокирующее и фрустрирующее. Но это был Сашка…