Тупо не успею! – покачала я головой.
Его глаза были похожи на глаза хищника загнавшего свою жертву в угол, осталось только облизаться и рвануть.
– В животном мире есть такая стратегия охоты… – заулыбалась я. – Когда более сильный хищник, не желая тратить усилия на поиск добычи, которой является более слабый хищник, имитирует для того жертву… – Немец прищурился и всё-таки облизался! – Более слабый и мелкий хищник приходит сам и…
– Я понял тебя, – кивнул он. – Но я рискну быть съеденным.
– Ням-ням… – подмигнула я. – Что ты хочешь за программку?
– Поцелуй.
– Не разочаровывай меня банальностью…– фыркнула я.
– Никаких банальностей! Я готов сыграть с тобой.
– Ммм… – облизалась я. – Придумал правила?
– Да!
– Ну не молчи… – замурлыкала я. – Сделай девочке приятно…
Он не мог не видеть моего возбужденного состояния, и тут же срезанировал сглатывая ком в горле. Выдержав паузу и справившись с эмоциями, он продолжил:
– Мы подвесим твой «долг» и я выберу момент, когда потребую его с тебя. Если ты съедешь – ты моя рабыня на месяц, если нет, то я твой раб.
– Блять - да! – завелась я. – Согласна! Я тебя сделаю, мой сладкий – это твоя прописка в «боты»[6]!
– Что?
– Да не важно! – поддразнив его, я поправила на нем ворот пуловера, касаясь пальцами его тела, и потребовала: – Завтра мой курсак должен быть готов!
– Всё будет…
– …моя госпожа! – стебанула я его. – Shhh…
Дверь в класс открылась, и в дверях замерли мои ангелы, отыскивая взглядом… меня?
Оглянувшись на чем-то занятого преподавателя, я тихо встала и вышла к ним за дверь. Появление кураторов во время урока обычно грозило мне какими-нибудь очередными неприятностями. Поэтому не могло не напрягать.
– К директору? – тоскливо сморщилась я от перспективы.
– Неа, тебя сегодня другой дяденька хочет! – усмехнулся мой веселый ангел, – Но тебя не отпустят… Может, что-то передать?
Быстро сообразив, что приехал Илья, я развернулась к Руслану:
– Русь, ты же можешь меня снять с занятий?
Тот отрицательно покачал головой:
– Сегодня Ревников дежурный.
– А меня нагнут за это! – покачал тот отрицательно головой.
– Боречка! Сегодня вторник. Он не должен был приехать. Значит что-то срочное, и я по-любому сейчас сбегу. Но тебя просто нагнут, а меня отчислят…
Ребята переглянулись и зависли в немом диалоге.
– Будешь должна! – сдаваясь, цокнул языком мой веселый ангел и, слегка толкнув в плечо грустного, кивнул ему на дверь в класс.
Вся в долгах! – внутренне хихикнула я, вспоминая нашу сделку с Немцем.
– Захватите мой рюкзак, пожалуйста! – пискнула я им в след, не планируя возвращаться обратно.
Разрешения от воспитателя, чтобы выйти за периметр школы у меня не было. Но я была намерена всё равно сделать это. Поэтому кивнув к знакомому охраннику, я уверенно пошагала в арку.
– Куда? – ухмыльнулся тот.
– Как обычно… – захлопала я ему глазами.
Охранник был дядькой прикольным и не упускал возможности развлечься на рабочем месте. И поэтому мы периодически перестёбывались с ним на тему моих постоянных несанкционированных попыток слинять. Он единственный всегда прикрывал меня.
– Опять без пропуска? – прищурился он.
– Мхм… – виновато кивнула я.
– Ох, Анька! – покачал он головой. – Принесёшь в подоле…
– Мы ж тут все невинны аки агнцы! – цокнула я языком, и развела руками: – Я ж на работу.
– Видел я, как на тебя твоя «работа» смотрит…
– Очень надо! – взмолилась я.
– Иди… Только чтобы по-тихому и до отбоя, – вздохнул он. – Ох, уволят меня «по собственному»…
Послав ему воздушный поцелуй, я вынырнула из-под арки.
Илья стоял ко мне спиной, опираясь руками на машину.
Всё не так…
Он прячет глаза. Он никогда не прятал от меня глаз. Даже в самом начале. И еще эта его отстраненность…
В груди тревожно стукнуло.
Но, может, я и ошибаюсь, и он просто по работе.
Хоть бы просто по работе! – взмолилась про себя я.
– Что случилось?
Илья чуть заметно вздрогнул и развернулся, отрицательно качая головой.
– Ничего. Поехали, пообедаем? – его глаза были слишком ленивые и спокойные, а голос ровным и медленным.
Полный неадекват!
Забираясь рукой под расстегнутую куртку, я прижала ладонь к его сердцу – колотится как сумасшедшее. Всё правильно.
Понимая, что его состояние вскрыто мной, он цинично ухмыльнулся, глядя мне в глаза.
Ну что происходит-то?!
– Поехали… - кивнула я.
Не позволяя ему поухаживать за мной, я сама открыла дверцу и села в машину. Постояв еще пару минут, он присоединился.
– Извини. Что-то нашло, – теперь его глаза снова останавливались на чем угодно кроме моих.
– Куда едем?
– Пообедаем, погуляем… – пожал он плечами. – Ты не против?
– Не против.
– Анечка, – он потер руками лицо. – Я просто соскучился… Я могу соскучиться по тебе?
В груди от его слов все наполнилось чем-то невыносимым, и я не могла нормально ни вдохнуть, ни выдохнуть.
– Тебе виднее.
Я давила специально. Потому, что было не выносимо тяжело наблюдать за его этим… Нет в моем лексиконе такого слова!
Мне хотелось продавить, чтобы он озвучил ЭТО.
Нам обоим стало бы легко! Быть может больно, но гораздо легче.
Почему он молчит?
Он смотрел в лобовое, кусая изнутри губы.
– Ты хочешь разорвать отношения? – спросила я первое, что пришло в голову.
Я не чувствовала, что он ХОЧЕТ, но, возможно, была какая-то причина. И именно это вызывало такую его реакцию.
Он перевел на меня ошеломленный взгляд и медленно покачал головой.
Я выдохнула – не это! Остальное должно быть решаемо...
Привычно забираясь к нему на колени, я зафиксировала руками его лицо и впилась в губы глубоким поцелуем. Он тут же сорвался и стал отвечать мне – несдержанно и требовательно, заставляя меня просто улетать от ощущений. Я обожала его вкус – мята, дым и еще что-то неописуемое и только его. Но сейчас был еще и металлический привкус – кровь… кусал губы…
Через несколько минут я притормозила, и немного поласкавшись о его лицо своим, заглянула ему в глаза.
Уже гораздо лучше, – оценила я их выражение и тот факт, что он не отвел их.
– Поехали, пообедаем? – улыбнулась я.
Сдержанно улыбнувшись, он кивнул в ответ.
Усевшись на свое место, я стянула с панели книжку «Чужак в чужой стране». Я любила эту книгу.
– Мессия всегда обречен, – прокомментировала я. – Это один из социальных механизмов самосохранения – всё новое и потенциально опасное должно быть уничтожено, а только потом осмыслено.
– Толпа – животное. Инстинкт самосохранения преобладает над познанием. Новое пугает…
– Новое… Я чувствую скорее возбуждение… и страх… но страх тоже дико возбуждает! – проанализировала себя я. – А тебя пугает?
– Хотел бы я сказать, что нет, но, видимо, я ближе к животным, чем ты.
– Что пугает тебя?
– ТЫ меня пугаешь, - улыбнувшись, попытался он перевести все в шутку. – Ты мой личный мессия…
– Убьешь меня?
Оставив без ответа мой вопрос, Илья нажал на газ, и мы поехали.
Время шло медленно. Мы не разговаривали уже часа три. И каждая минута, словно песчинка песочных часов, падала вниз, придавливая нас своей тяжестью. Мы делали что угодно – обедали, гуляли, просто катались по каким-то эфемерным делам, но не могли обмолвиться и словом. Мои голосовые связки парализовало, и я не могла говорить даже при всем желании. Но он и не просил.
По направлению его взгляда и общей рассеянности я уже давно определила, что он ведет сам с собой внутренний диалог, но я не торопила. Пусть… Сегодня мы наконец-то поговорим обо всем. От этой мысли в животе сводило тупой болью, и я начинала дышать глубже, чтобы не впадать в эти состояния.
– Пойдем, прогуляемся по набережной, – это были первые его слова за все это время, и я вздрогнула от неожиданности.