– Ты так смотришь, что мне аж неловко, – слегка сконфузилась она. – Наверное, думаешь – ничего себе, обжора какая…
– Ешь-ешь, – усмехнулся он. – Ну, я не могу не смотреть. Целых четыре дня тебя не видел. Страшно соскучился.
Юлька, довольная, зарделась.
Потом он неожиданно предложил прогуляться по скверу.
Они неспешно шли по освещённым заснеженным дорожкам. Несмотря на поздний час, тут и там встречались гуляющие парочки, а порой и шумные компании.
Анварес молчал. Молчал тяжело, будто собирался с мыслями. Юлька догадалась – видимо, сейчас и состоится этот «разговор». И наверняка неприятный. Анварес, хоть и держал её за руку, но стал заметно напряжён и никак не мог начать.
Она его не торопила, потому что сама вдруг запаниковала: «А вдруг он сейчас ей скажет, что они будут вынуждены расстаться? Ой да, конечно! Что же ещё? После этого случая с анонимкой его, наверное, прижали. Велели прекратить всякие неформальные отношения. Наверняка ему приказали порвать с ней. Ему, может, и не хочется, но… у него же на кону всё. Да так и есть! А это, наверное, был прощальный ужин. И сейчас он извинится и скажет… Ой, нет! Пожалуйста, только не это. Я же не вынесу!».
Она вздёрнула лицо в отчаянной мольбе к ночному небу.
Анварес наконец заговорил:
– Юля, я должен перед тобой извиниться.
– Да? – севшим голосом переспросила она, чувствуя, как сразу засаднило горло.
– Эта анонимка… её написал Жбанков. Коллега мой. Но я об этом узнал только сегодня. А до этого… в общем, был момент, когда я допустил мысль, что её могла написать ты. Прости меня за это… Я понимаю, что оскорбил тебя своим сомнением. Понимаю, что должен был верить тебе и не имел права сомневаться. Просто всё так сложилось…
– Ты считал, что это я написала? – опешила Юлька.
– Я не могу сказать, что считал. Но и не был уверен, что это не ты.
– Это обидно!
– Знаю. Прости меня… Я, видимо, ни черта не разбираюсь в людях.
– Но мне-то ты должен верить!
– Я верю тебе, верю. Никогда больше не усомнюсь. Мне рассказал Волобуев, как ты уделала там всех.
– А если бы не рассказал, ты бы так и подозревал меня? – прищурилась на него Юлька.
– Нет, я бы приехал и поговорил с тобой.
Она молчала, переваривая услышанное. Потом спросила то, что тревожило больше всего:
– А что теперь будет? Волобуев не догадался про нас?
– Догадался.
– Я так и думала, – сокрушённо вздохнула она. – И что он тебе сказал? Ругался? Велел порвать со мной?
– Велел.
Внутри у неё всё оборвалось.
– А ты?
– Уволился, – просто сказал он.
Юлька остановилась. Ошарашенно переспросила:
– Ты что сделал?
– Уволился. Ещё две недели, как раз до конца семестра, отработаю и всё.
– Как так? Ты из-за меня уволился? Или из-за сплетен?
– Ну, сплетни бы я уж как-нибудь пережил. Всё-таки не кисейная барышня, – усмехнулся он.
– Значит, из-за меня? Ты всё бросил из-за меня? – Юлька стояла, как вкопанная, и смотрела на него во все глаза. В груди пронзительно защемило.
Он вдруг обнял её и притянул к себе:
– Не из-за тебя... из-за нас…
– Правда? Значит, мы вместе? У нас всё серьёзно? По-настоящему?
Анварес засмеялся, поцеловал в кончик носа.
– Серьёзнее не бывает. Кстати, что ты делаешь в следующую субботу?
– Не знаю… – выдохнула Юлька, захлёбываясь эмоциями.
– Я билеты купил на концерт. Правда, места остались там самые плохие, но какие уж были. Пойдём?
– Билеты на концерт? В органный зал?
– Нет, на этот раз, нет, – усмехнулся он. – На «Агату Кристи».
– О-о-о! – только и смогла вымолвить она.
– Ну так что? Пойдём?
– Конечно! Конечно, пойдём! Спрашиваешь! Но с тобой, если честно, я бы и в органный зал пошла.
– Ловлю на слове…
Юлька лишь крепче прижалась к нему, думая: «Вот бы этот миг никогда не кончался! Пожалуйста!»
ЭПИЛОГ
Декабрь
Никогда сессия у Юльки не была столь волнующей, нервной и упоительной.
Волнующей – потому что готовилась она к зачётам и экзаменам дома у Анвареса.
Поначалу это было не так-то просто – ну как тут учить, если рядом он? Ведь невозможно сосредоточиться. А он ещё над ней и подтрунивал, хотя он же и помогал, конечно. Слушал её и сразу понимал, где она «плавает», где какие пробелы и разъяснял всё очень доходчиво.
Нервной – потому что она почти до паники боялась провалиться на экзаменах. Не столько из-за себя, сколько из-за него. Даже материнского гнева так не страшилась в своё время, хотя та грозила расправой в случае чего. Анварес наоборот успокаивал, мол, всегда можно пересдать. Но так не хотелось его разочаровывать!