Однако спорить с отцом не стал – какой смысл переливать из пустого в порожнее? Всё равно его не переспоришь.
Отдохнув у его родителей, Анварес и Лариса слетали на недельку в Варшаву, где исходили все примечательные места, посетили выставку Альтхамера и театр Вельки, насладились польской кухней. Даже Лариса забросила свою диету, соблазнившись ароматными кабаносами.
И всё же, несмотря на насыщенный приятными впечатлениями август, Анварес вздохнул с облегчением, когда Лариса съехала к себе.
15
В этом году Анваресу традиционно дали второй курс «журналистов» и «иностранцев». Правда, навязали ещё в придачу спецкурсы у четвёртого.
Но это пережить можно – спецкурсы факультативны и посещают их, в основном, увлечённые студенты, ну или хотя бы не откровенные лентяи и идиоты. А вообще, он любил работать именно со вторым курсом.
Они уже не так бестолковы и пугливы, как первокурсники, но и не успели заматереть, как студенты с четвёртого-пятого. Во всяком случае, непристойные намёки во время сессии от второкурсниц он никогда не получал, а вот от старшекурсниц – сколько угодно. Это его давно не смущало, но каждый раз вызывало чувство глубокого омерзения.
Первой парой была лекция у «журналистов» – с ними обычно интереснее, чем с «иностранцами», хотя и сложнее. Среди «журналистов» – больше парней, тогда как на факультете иностранных языков – по большей части, девушки. Последние добросовестно учат от и до, но не желают углубляться, никогда не спорят, не выдвигают альтернативных мнений. Если и задают какие-то вопросы, то не в тему – о личной жизни самого Анвареса, например.
Парни же – не все, конечно, но на каждом курсе обязательно находится пытливый ум, а то и не один, – интересуются именно предметом, и им мало того, что он успевает дать на лекции. Они спорят, рассуждают, докапываются до сути. Ну и подловить его пытаются, выцепив где-нибудь в сети противоречивый факт – такие «язвы» всегда доставляли ему странное удовольствие. С ними он испытывал азарт. Ну а с «иностранцами» – правильнее будет сказать с «иностранками» – такого драйва не бывало никогда. С ними пресно.
Вот и нынешние второкурсницы полностью оправдали все его ожидания. Едва он закончил вступительное слово, едва поинтересовался, есть ли какие-нибудь вопросы, как началось:
– А вы женат?
– А сколько вам лет?
– А вы правда испанец?
Он уже и не раздражался особо, потому что четвёртый год одно и то же – привык. Но сразу становилось тоскливо.
– Не женат, двадцать шесть, лишь отчасти, – невозмутимо ответил он. – А по предмету есть вопросы?
– Не женат – и не собираетесь? А почему? А отчасти – это как? – игриво спрашивали девушки.
Анварес поморщился. Они слышали только то, что хотели слышать. Жгло язык съязвить, но он приказал себе хотя бы на первой лекции быть терпеливым и снисходительным.
– Не собираюсь. Без комментариев. Что обозначает слово «отчасти», предлагаю погуглить после пары.
– А это ваша настоящая фамилия?
Что-то новенькое!
– Разумеется, – ответил удивлённо.
– Понятно. У вас, наверное, отец – испанец? – никак не унимались девушки.
Анварес устало вздохнул.
– У меня дед испанец из «детей гражданской войны». Осел в России после эвакуации, женился на русской. Ну и так далее. А сейчас перейдём к…
Дверь распахнулась, и в аудиторию зашла припозднившаяся студентка.
Вот уж чего он совсем на дух не переносил, помимо глупости и лени, так это опозданий.
Анварес и сам был пунктуален, являлся минута в минуту, ни раньше, ни позже, и студентов предупреждал сразу, что опоздавшие могут гулять дальше и на его пары даже не соваться – выставит вон.
Однако эту девицу он решил не выпроваживать, сделать скидку на первый день. Хотя стоило, как минимум, донести до неё, что подобное разгильдяйство сходит ей с рук в первый и последний раз. Он уж развернулся к ней, приготовившись выдать жёсткую отповедь, открыл, было, рот, да так и замер...
16
В первую же секунду, как только девушка вошла, ему сразу подумалось, что где-то он её видел.
А во вторую – вспомнил, где и при каких обстоятельствах. Вспомнил, и то, что после того мальчишника, два или три дня не выходил из головы её поцелуй, вызывая в организме странные реакции. Вот и сейчас с недовольством ощутил, как тепло прихлынуло к щекам.
Что ж, стоило признать – этой разнузданной девчонке удалось шокировать его уже дважды.
Правда, она тоже таращилась на него ошарашенно. Видимо, и сама была не готова к такому сюрпризу.